(не)мой шанс на счастье

Звонарь-Елисеева Екатерина

Потом зашелестела фольга, и спустя миг между ног уперлось что-то огромное и горячее. И хотя оборотень бережно толкнулся в нее, девушка вскрикнула, чувствуя натяжение внутренних мышц. Паническая мысль, что он не уместится в ней, забилась в голове, но мужчина расслабил ее, коснувшись губами шеи, затем проделал цепочку невесомых восхитительно нежных поцелуев к груди, захватил отвердевший сосок в плен своего рта. Легкий дискомфорт уступил место пикантному распирающему ощущению между ног. Оборотень навис над ней и ритмично задвигался, проникая глубоко, успевая целовать ее губы, шею и грудь. Ира шире развела бедра и выгнулась, охотно принимая в себя каждый новый толчок, ловя каждую ласку и тихонько постанывала, чем вызывала у мужчины одобряющее мягкое рычание.

Спазмы подступающего оргазма скрутили низ ее живота и разошлись по всему телу. Но оборотень не дал ей в полной мере насладиться ими и

резко вышел. С губ ее сорвался возмущенный униженный хрип, обратившийся в крик, когда мужчина легко перевернул ее на живот, поставив на четвереньки. Мимолетный страх заставил ее дернуться, и она вновь вскричала. От неожиданной боли — когти оборотня чуть вспороли ей спину, когда он попытался удержать свою добычу. А потом горячая широкая ладонь, погладившая пылающую кожу на спине и забравшая жжение, легла между лопаток, принуждая девушку чуть опуститься на локти. Ира повиновалась и тут же задушила громкий стон, вырвавшийся из горла, когда каменный член до отказа погрузился в ее лоно. Другой ладонью оборотень нырнул ей между ног, надавил на чувствительный бугорок, вызвав там пожар и влагу, по каждой клеточке тела Иры расплылось порочное наслаждение, выжигающее разум со всеми его моральными установками. Мужчина вбивался в нее быстро, жадно, иногда даже жестко, крепко держа ее талию. А потом его толчки стали более плавными и размеренными. Остановившись, чтобы подхватить девушку под грудью и осторожно приподнять Иру, он прижал ее спину к себе. И снова толкнулся в нее, наполняя собой, Ира, вцепившись пальцами в его крепкие предплечья и откинувшись на его грудь, вскрикивала от неизведанного доселе наслаждения, качавшего ее на своих волнах. Искры вспыхнули перед глазами одновременно с болезненно-сладким огненным укусом в основание шеи, и Ира задохнулась от наплыва эмоций и ощущений, богатых на яркие краски.

Оборотень пробил ее тело чередой глубоких быстрых толчков и замер. А когда вышел из нее, разжал пальцы. Ира рухнула на кровать, оглушенная шквалом пережитого, всё еще содрогаясь от мелких конвульсий после реально наивысшего чистого удовлетворения. В мозгу кипело одно: «Мало!». О, небо! Да она самая настоящая распутная ненасытная девка! А затем до ее слуха дошло приглушенное ругательство.

— Черт, порвался! — прошипел двуликий.

Ира сумела скрыть по-идиотски довольную улыбку в простыню. А потом едва ворочая языком от волнения прохрипела:

— Кажется, у меня есть таблетки.

— Что? — недоверчиво пророкотал он.

Ира, опираясь на слабую руку, приподнялась и посмотрела в горящие глаза.

— Таблетки.

Он лукаво усмехнулся:

— Ты всегда, что ли готова?

— Ой, нет… Просто подруга просила купить, а я сегодня забыла отдать, — пробормотала она.

— Да? — черная бровь чуть приподнялась. — Ну и где пилюли?

— В кармане юбки.

Он встал и прошел в ванную. Вернулся, гремя баночкой с таблетками. Прочитал название, хмыкнул и поставил на тумбочку рядом.

— Твоя подруга знает толк в таких средствах, — довольно жмурясь, сказал он. — Утром пригодятся. А то с презиками постоянный форс-мажор. Знаешь, как принимать?

Ира кивнула, внутренне ликуя от успеха. Еще бы ему не понравились таблетки — это ведь препарат с логотипом фармакологической компании оборотней. Именно эти таблетки славились стопроцентной гарантией и никогда не давали осечек. А уж продукту собственного производства он не доверять никак не мог! Как верно и подметила Ксюша.

— Я прослежу, будь уверена, — как-то резко сказал он. — А то вам женщинам, веры нет.

Она вздрогнула от тона его голоса и слегка отпрянула назад. Оборотень, сверкая алыми углями в зрачках, изучал ее лицо. Губы его внезапно поджались, как сжались ладони в кулаки, вздув вены на шее и мышцы на руках. Он словно сдерживал свой гнев, свою горечь и свою какую-то скрытую боль.

— Женщины — зло! — вырвалось у него сиплое, яростное и натужное, словно злой бурный поток прорвал дамбу.

Ира неимоверным усилием воли подавила нараставшую снежным комом панику и пробирающий до костей животный ужас. Желание этого оборотня наказать, словно острие кинжала подобралось к самой ее коже, к пульсирующей под ней жилке. Однако некое внутреннее чутье подсказывало Ире, что наказать он хотел не столько ее саму, сколько какую-то другую женщину, но наказать через нее. Тоска, глубоко

засевшая в черных глазах и спрятанная в голосе, почему-то причиняла ей страдание. Ирина чуть приподняла подбородок и уверенно положила ладонь ему на грудь. Пробежалась кончиками пальцев по массивной шее, ключицам, ласково погладила плечо, увитое жгутами устрашающе сильных мышц. Ей показалось или после ее прикосновений они немного расслабились?

— Пожалуйста, оставим наше прошлое за дверью. Пусть важным станет здесь и сейчас, — тихо попросила она, встречаясь взглядом с внимательным взором.

Оборотень стиснул челюсть. Молниеносно рванулся вперед, подминая ее под себя.

— Откуда ты такая взялась, а, девочка-василёк? — глядя в ее немного растерявшееся личико, утробно зарычал он.

Глава 24

Мужчина впился в губы Иры долгим поцелуем и, явно наслаждаясь процессом, исступленно пил ее дыхание. Опустился ниже, чуть прикусывая кожу на подбородке и под ним, медленно выводил искусные узоры губами, пока не добрался до груди девушки. Оставляя горящие метки, обвел языком ареолу соска, зажал его зубами и легонько оттянул. Ира задохнулась от нового наплыва удовольствия, и уже смелее запустила пальцы в черные волосы двуликого и выгнулась. Оборотень рыкнул и обжег губами полушарие второй груди, проделал цепочку мелких огненных поцелуев к животу, чуть всасывая в себя шелковистую кожу. А потом навис над девушкой. Одновременно подхватив одну ее ногу под колено, ворвался в уже увлажнившееся лоно сильным толчком. И быстро перевернулся на спину. Ира только успела громко охнуть и уперла ладони в крепкие мужские плечи. Оборотень посмотрел ей прямо в глаза, переместил ее руки по обе стороны своей головы; обхватил ладонями ягодицы, смял сильными пальцами, немного развел в стороны и качнул ее бедра, подсказывая ритм. Пока она пыталась приноровиться, он беспощадно играл с ее грудью губами, сильными пальцами ласкал бугорок страсти, рождая в точке соприкосновения их тел яркое наслаждение. И Ира уже не стеснялась хриплых звуков, вырывающихся из горла. Она выгибалась, вбирая в себя его плоть полностью, чувствуя на ней каждую жилку своим естеством. И двигалась так, как нравилось этому полудикому мужчине, которого чем-то ранила женщина. Двигалась так, как нравилось уже и ей. Быстро, безумно, развратно, наслаждаясь ощущением наполнения, желая остаться слившейся воедино и чувствовать этот пожар и тяжесть между ног как можно дольше. И оборотень словно читал ее. Он управлял ее телом, продляя удовольствие, контролировал его и позволял взрываться внутри невероятному вулкану экстаза каждый раз, когда изливался в нее до конца, клеймя ее лоно горячими струями.

Сумасшествие продолжалось не один раз за ночь. А Ира не узнавала себя — ей уже было наплевать на свои страхи, неуверенность, преграды, сомнения и свод моральных правил. Всё это оказалось выброшенным ею на задворки сознания. Она растворялась в оборотне, не опасаясь потерять себя, потому что рядом с ним, она себя как раз и находила. Никогда в жизни она не испытывала такого накала эмоций и восторга. И только диву давалась, как оборотень, вылакав столько алкоголя, был в подобной боевой готовности. Откуда только силы брал? Иногда, когда в порыве страсти ее ногти впивались в его кожу, он порыкивал, наказывая за своеволие обжигающе-острыми укусами, от которых трепетала каждая клеточка ее тела. Когда же она не сумела сдержаться и все-таки оцарапала его спину, он хищно раздул ноздри. Обещание, отразившееся в темных глазах, разлило предвкушение по венам Иры. Оборотень собрал ее запястья в одну свою руку, завел их ей над головой и напал на дерзко торчащие соски. Покусывая и всасывая в горячий рот то один, то второй, жадно мял ее тело. Яростно овладевал ею, широко разводя ее бедра в стороны и пригвождая к постели мощными глубокими ударами, от которых внутри резко выстреливала сжавшаяся пружина, и на пике оргазма стоны Иры превращались в громкие бесстыдные крики.

Ира почти не помнила себя, зато прекрасно чувствовала силу этого оборотня и его самого на протяжении всей этой дикой ночи. Он был невероятно ненасытен и агрессивен, нежен и пылок, внимателен, терпелив и ласков, только и успевал, что менять позы, стоило ей прийти в себя от очередного оргазма. Он то зажимал ее у стены, поворачивая к себе спиной и сильно впиваясь в ее бедра пальцами, подстраивая ее тело под изгибы своего, то укладывал ее на живот, прикусывая зубами то шею, то плечо, лишая ее воли — да и желания — сопротивляться. То наоборот разворачивал ее к себе лицом, желая видеть глаза. То брал ее на полу на том самом ковре у того самого камина, меняя позы, доводя до исступления, заставляя молить о ласках, молить пусть и о плотской, но любви. Несколько раз оборотень порывался стащить с ее лица маску, но Ира, сохраняя клочки разума и отчаянно цепляясь за его руки, шептала как в бреду: «Не надо, пожалуйста!». И он слушался.