(не)мой шанс на счастье

Звонарь-Елисеева Екатерина

Призвав себя к порядку, Ира сделала глубокий вдох и успокоила себя тем, что Алдаров этот не сумеет узнать ее. Да и мало ли в его жизни было женщин? Тем более тогда он был выпившим, она — в маске. Просто нужно вести себя, как ни в чем, ни бывало. Однако на лице Тамира явственно светилось обещание. Ирина сглотнула, окунувшись в ту единственную ночь с пугающим до дрожи в коленках незнакомцем. Как известно, оборотни страстные, неутомимые и ненасытные в любви парни. Нет, поправила себя Ира, не в любви, в сексе. Любовь у оборотней может проснуться только к своей истинной паре.

Но надо признать, время, проведенное с Алдаровым, стоило того. Плевать на исполосованную когтями спину, распухшие губы, сорванный голос, отметины

по всему телу от его рук да укусы с засосами! Как бы там ни было, Тамир, вызвав в ней безумное желание, подарил ей не только ночь, наполненную незабываемой близостью и граничащей с дикой страстью, он подарил ей дочь. Но если он узнает об этом, ни Еве, ни ей не жить. Наверное.

Ира мягко похлопала по плечу Ивана Александровича, и, проигнорировав гарантированное продолжение той ночи на лице Тамира, заскочила в первую попавшуюся дверь. Она вела на пожарный выход. Застучав каблуками по ступенькам, Ира ломанулась в свой кабинет, на ходу раздумывая, как бы свалить из этого города. Вот уж точно понедельник — день тяжелый! Ира отчаянно тряхнула головой, избавляясь от пагубных мыслей. Нет, никуда она не поедет! Это глупая необдуманная идея, а самым правильным сейчас будет разговор с Лодоем. Он подскажет. Он посоветует. Он всегда выручал ее с тех пор, как она приехала сюда.

Глава 9

Успевшая опасть листва шуршала под ногами. Ева, уже успевшая несколько раз обернуться то ныряла любопытной мордочкой под кусты, то совала нос в горки с еловой иглицей, довольно фыркала и безостановочно нарезала круги вокруг матери, пока та не шикнула и не призвала ее к порядку. Вернув себе человеческий облик, девочка нисколько не забыла об играх — подбрасывала горстки разноцветных листочков и восторженно пищала, наблюдая за импровизированным листопадом. Ира снова, словно параноик, оглянулась, ожидая погони. Мысленно надавала себе оплеух и пошла дальше.

Едва заметная тропка привела к звонкому прозрачному ручейку. Поднявшись вверх по его течению, Ира с дочкой вышли к небольшой, окруженной высокими вечнозелёными деревьями, полянке. В ее глубине под пушистыми лапами старых елей стоял бревенчатый дом с широким крыльцом и террасой, чуть поодаль слева расположилась парочка хозяйственных построек, справа — колодец. В центре поляны было устроено кострище, обложенное по кругу плоскими камнями.

При появлении Иры и Евы со ступенек поднялся коренастый мужчина.

— Лодой! — радостно взвизгнула Ева, рванувшись к нему.

Ира улыбнулась — сколько знала Лодоя, а определить его точный возраст не бралась, хотя догадывалась, что шаман уже не молод. Умные карие глаза в раскосом чуть узковатом разрезе смотрели ласково и дружелюбно. Серебро седины так и не коснулось длинных черных волос, заплетенных в две косы и украшенных перьями птиц да разноцветными амулетами. Тонкий кожаный ремешок обхватывал лоб. Одежда Лодоя всегда отличалась простотой и практичностью: льняная белая рубаха с замысловатым орнаментом по вороту и рукавам, мягкая свободная куртка, такие же штаны и удобная обувь. На кожаном поясе крепился охотничий нож и всевозможные принадлежности, назначения коих Ира так до конца и не знала. Зато знала, что в любых ситуациях всё необходимое у него было под рукой.

— Привет, красавица, — шаман раскрыл Еве свои объятия и по обычаю погладил по голове. — Как твои дела?

— Сегодня Маринка обидела меня, и я очень…очень, — многозначительно повторила она, — хотела цапнуть ее когтями. Но сдержалась, услышав себя…другую.

— Умница. Ты прислушивайся к себе, Ева. Та, другая твоя сущность, она мудрее человека. Волчица внутри тебя всегда подскажет, как правильно поступить.

Девочка кивнула и поспешила поделиться своими успехами:

— О, Лодой! Я сумела обернуться несколько раз и у меня больше не болела и не кружилась голова, как раньше. Я впустила

волчицу в свою душу, и мы стали единым целым,…правда, ненадолго.

— Не всё сразу, малышка. Ведь в тебе половинка оборотня, половинка человека, — увещевал Лодой, а сам смотрел на Иру.

— Что? — насупилась та.

— Пойдемте в дом, — пригласил он. — Ева, а ты покажешь мне свой оборот?

Ей не требовалось повторять дважды, Ева радостно заверещала и помчалась внутрь. Когда Ирина вошла дом, по просторной комнате уже носился волчонок, повизгивая и махая тугим хвостом. Волчье обличье Еве нравилось куда больше чем, человечье. Однако Лодой предупреждал ее, что чем дольше она будет волчицей, тем сложнее ей будет вернуться в прежний облик, пока не научится полному контролю. Будучи полукровкой, Ева рано обернулась в первый раз, и, несмотря на удачный оборот, контролировать обе свои сущности у нее получалось не всегда. Она даже как-то провела в зверином обличье четыре дня, жалась к ногам и жалобно скулила, прося помощи. Ира тогда чуть с ума не сошла от переживаний. Думала — поседеет вся, не имея понятия, как исправить ситуацию. И на подсознательном уровне чувствовала, как паника, охватившая ее маленькую дочурку, давит на нее, сжимая в свои тугие кольца.

Лодой же всё то время находился рядом, говорил с Евой терпеливо и ласково, касался пальцами ее носа, лба и грудины. И так в несколько подходов, пока, наконец, девочка не переборола свой страх, панику и растерянность и не вернулась в человеческий облик. Шаман с тех пор учил ее самоконтролю, как успокоить дыхание, чтобы не терять себя, кем бы ни была в определённый промежуток времени, потому что все равно она единое целое. Ева впитывала в себя знания подобно губке, иногда совершала ошибки, но тут же исправляла их. Достижения девочки несказанно радовали шамана.

Ира по привычке отправилась на маленькую уютную кухоньку и поставила на плиту чайник. Достала из сумки сладости и выпечку, к которым Лодой питал слабость. И пока грелась вода, снова призадумалась. Лодой как-то проговорился, что считает Еву своей внучкой, хотя своей половинки так и не встретил и семьи не создал. С особым трепетом он делился с маленькой девочкой своими знаниями, несмотря на то, что ему было кому их передать. Ева охотно их принимала. В свои пять лет Ева уже могла определить, какая из росших в лесу трав имела полезные свойства, какую ягодку можно съесть, а какая может вызвать судороги и мучения. Девочка остро чувствовала приближение полнолуния и радовалась ему, как ничему другому в жизни. Именно в полнолуние, как утверждал Лодой, Еве удавалось лучше всего управлять второй сущностью, понимать ее, принимать себя такой, какая есть, и учиться гармонии внутри. Но именно это время больше всего и пугало Иру, потому что зрачки Евы загорались красным огнем, как… Ирина закашлялась. Точно такой огонь полыхал в глазах ее отца, сменяясь мягким желтым пламенем. Как после объяснял Лодой Ирине, с такими горящими зрачками рождались оборотни с сильным нутром, которым в древности приписывали сверхъестественные способности. И даже удивительно, что полукровка унаследовала нечто подобное. Про Алдарова всё понятно — он чистокровный оборотень, а Ева… она оборотень наполовину. И девочка, к тому же. Однако шаман не разделял страхов Ирины, постоянно приговаривая, что вскоре всё встанет на свои места.

«Какие еще места?» — думала Ира и пожимала плечами. Всё итак на своих местах: оборотни вверху их общества, люди — внизу. И равными им никогда не стать. А уж свое место Ирина знала лучше, чем кто бы то ни был. Она всего лишь хотела жить спокойно, воспитывать дочь и радоваться каждому дню, проведенному с ней рядом.

За спиной засвистел чайник. Ира вздрогнула. Затем ошпарила пузатый прозрачный заварочный чайничек, насыпала черный чай, добавив ароматные травы, и залила кипяток.

— И что тебя снова тревожит, девочка?