Не на своём месте, или Целитель в академии тёмных
Шрифт:
— Не подходить, пока я не разрешу, — предупредила парней и сделала пару шагов вперёд, но тут же была схвачена за руку и утянута назад.
— Магистр, это может быть опасно. Вы светлый маг, а подобное может быть только следствием тёмных заклинаний…
Я посмотрела в жёлтые глаза, пытаясь понять степень осведомлённости адепта. Судя по короткому разговору с ректором, Эррон был максимально введён в курс дела. Он знал и насчёт чёрной магии, и насчёт запрещённых заклинаний, и насчёт другой, закрытой для простых обывателей информации.
Посмотрела
— Чёрное заклинание, адепт Эррон, чёрное, — показала ему свою осведомленность и вырвала из захвата руку. — Всем стоять на местах, даже если вам кажется, что опасность миновала, пока я не разрешу, к птицам не подходить.
Стараясь не обращать внимания на Маккини, смотрящего на меня с укоризной, расставила руки и раскинула сеть. Теперь, если птицы до сих пор находятся под влиянием, я смогу их удержать. Неизвестно, кто из находящихся в тот момент в аудитории был их целью.
Результаты чёрной магии всегда стремятся к чему-то, что нужно уничтожить. Это может быть самый сильный источник магии, или же самый слабый, это может быть обладатель редких генов, силы, особенностей. Да кто угодно!
Присела на колени у самой кромки этого перьевого поля и дотронулась до ближайшей птицы. Мертва. Следующая была со множественными переломами и внутренним кровотечением, и жизнь покинула её буквально в тот момент, когда я обратила на неё внимание.
Слёзы подступили к глазам. Почему из-за человеческой алчности, порочности, страдают невинные души? Каждая птица, каждый зверь или насекомое, да даже растения — это частица когда-то целой души, разделившейся после смерти своего носителя и передавшей свою энергию следующим поколениям.
На плечо легла рука, и я без труда догадалась, кто это.
— Эррон, я же просила на подходить близко, — сказала тихо.
— Не волнуйтесь, я смогу защитить и себя, и вас. Судя по всему, наваждение с них спало, они не представляют никакой опасности.
— Так и есть, — встала с колен, придерживаемая заботливым некромантом. — Приступайте к лечению. Тех, что уже мертвы, не трогайте, после мы проведём ритуал освобождения души.
— Птицам? — с сомнением спросил Сёрф, а я грустно улыбнулась.
— Да, птицам. Вам не дают этого знания, но ведьмам и другим магическим народам давно известно: абсолютно всё обладает душой, возможно не целостной, а только её частицей, но когда-то эта частица принадлежала человеку или другой высокоорганизованной материи, обладающей психикой, чувствующей, думающей, — адепты слушали меня, как завороженные. — И в каждой частице души есть крупицы памяти, которые тянут разрозненные части друг к другу. Возможно, хоть вероятность и очень мала, через сотни лет частицы, наконец, снова соберутся в единую душу, а ритуал «подъёма» сокращает эту возможность в три, а то и в четыре раза.
— Это и есть реинкарнации? — спросила Тай.
— Да, именно они. Понимаю, в этой версии много дыр, но только представьте, что
— Это работает только в случае массового скопления смерти? — уточнил Сёрф.
— У птиц частицы души крохотные, поэтому да. Вы же знаете про драконов?
— Древнейших?
— Да, про них. Существуют легенды, что их души были целостными, они были полностью разумными — народом, а не животными.
— Они вымерли.
— Или ушли в другой мир из-за отношения местного населения, — пожала плечами. — Давайте, приступайте, а то скоро лечить будет некого.
Через полчаса три группы вверенных мне выпускников увлечённо залечивали уже не первых пернатых, отпуская их в полёт с такими радостными лицами, словно исполнили свою самую большую мечту.
Внутри меня затопила благодарность к этим тёмным. Они показали мне, что для мира ещё не всё потеряно, что, возможно, обладатели этих светлых улыбок искоренят зло, начнут новую эру…
— Вы очень красивая, — поймав мой взгляд, улыбнулся Тимерс. — Как будто светитесь сейчас.
— Спасибо, — щёки опалило румянцем. — Вы сейчас тоже красивые. Одухотворённые.
— У нас ведь получается, — хмыкнул Джей.
— И я невероятно вами горда. Вами всеми, — осмотрела вверенных мне магов. — Я думала, что будут трудности, но даже стихийники достигли невероятных результатов!
— А вы в нас сомневались? — возмутился Берт, на что я только улыбнулась виновато и пояснила:
— Не в вас, в себе…
— Никогда нельзя в себе сомневаться, — сказал Тайларион неожиданно разумное, вызвав у меня очередную улыбку.
— Тай, да ты философ, — Эррон положил руку брату на плечи, приобняв.
— Вспоминая твои недавние высказывания…
— Молчи.
Стало интересно, что за высказывания, но я поборола любопытство и осмотрела место действий.
— Остальных уже не спасти, — подытожила. — Впрочем, могло быть и хуже. Попрошу всех встать немного в сторону, чтобы я могла отпустить их души.
*****
Магия, самая настоящая целительская магия струилась из неопытных рук молодых магов, и каждое вылеченное существо придавало им всё больше и больше сил. Если задуматься, это была их первая практика как целителей, практика, в которой они применили свои знания при лечении, и это было невероятно. Настолько, что когда преподаватель сказала заканчивать, адепты заметно расстроились.
— Прошу всех встать немного в сторону, чтобы я могла отпустить их души, — целительница потрясла руками, разгоняя кровь, и подняла их вверх, согнув в локтях и расставив пальцы так, будто держала два невидимых шара.
Эррон на секунду подумал, что самая открытая одежда, виденная им на девушке, было то платье с кружевными рукавами, уплотняющимися к запястьям. И сейчас, казалось бы, девушка привычно закатает узкие рукава, оголив предплечья, как это обычно делали маги перед колдовством, но не целительница.