Не надо, дядя Андрей!
Шрифт:
Но сколько я ни мучила себя пальчиками, мне было только неприятно. Может быть, я что-то неправильно делала? Тогда, когда я думала об Андрее, все получалось само собой. Пальцы скользили, ноги раздвигались, кололо острыми иголочками соски. Что же сейчас не так?
И страшно было не выполнить приказ, и невозможно выполнить.
Я оставила пробку в ванной, а пока пошла посидеть в интернете, подождать вечера.
Легла в кровать, поставила ноутбук на живот и открыла свои любимые сайты. Но даже короткие
Все-таки попробовать пробку?
Но я так и не решилась.
Шаги Андрея я заслышала буквально сразу же, как стукнуло семь вечера. Обычно он задерживался в клинике, иногда допоздна. Но не сегодня. Он даже не успел дойти до своей комнаты, голос послышался с лестницы:
— Лиза! Сюда.
С бьющимся сердцем я метнулась в ванную, зажала пробку в кулачке и выскочила к нему, как была: в футболке и трусиках. Так и не оделась за целый день. Мама часто ругала меня за то, что я могу не выходить из дома по несколько дней и даже не одеваться. Так и бродила по квартире в спальной футболке и трусах прямо перед отчимом. Теперь-то я понимала, чем это мне грозило, будь у него хоть немного того безумия, что было у его брата.
Андрей стоял в дверях своей спальни все еще в своем идеально белом халате, под которым были потертые голубые джинсы и футболка. На его широких плечах халат смотрелся совсем иначе, чем на участковом враче в моей муниципальной поликлинике. Я вдруг поняла, откуда берутся девушки, с придыханием говорящие о медиках.
Но сейчас у меня только сильно билось сердце и пересыхало во рту от его приказов. Это был страх, волнение и что-то еще… очень странное, будто чувство опасности. Что-то сильнее страха.
— Сюда.
Андрей пропустил меня в свою спальню, повернулся и запер дверь. Как будто я могла куда-то сбежать! Я уже пробовала, мне не понравилось.
Воспоминания о жизни «на воле» отдавали тухлятиной и безнадегой. Рядом с Андреем было больно, страшно, унизительно, но не настолько кошмарно, как в реальной жизни.
Права была мама, когда говорила, что я инфантильная и глупая и никогда не смогу жить нормально, как все. Говорила, что у меня еще в жопе детство играет, несмотря на совершеннолетие.
Про жопу она не догадывалась даже, насколько была права…
Воспоминание о маме кольнуло меня острой болью в сердце. За то время, что прошло с ее смерти, едва ли месяц, со мной случилось столько страшных и нереальных вещей, что прежняя жизнь, завтраки всей семьей на кухне, какие-то экзамены, споры из-за цвета юбки и прочая ерунда казались сном. Это точно было не со мной. Я как будто сама умерла тогда.
И новая Лиза… во мне, кажется, не осталось ничего от прежней.
— Повернись. Наклонись.
Я
Холодный жесткий голос драл кожу наждаком.
Андрей сделал ко мне шаг, его рука легла на промежность, пальцы нащупали испуганно сжавшуюся дырочку. Он как будто не поверил своим глазам.
— Где пробка?! — в голосе было бешенство.
Я выпрямилась и протянула на открытой ладони нагревшуюся в кулачке стальную каплю.
Он аккуратно взял ее с моей ладони и рассматривал так долго, что по позвоночнику поползли ледяные капли пота. Выражение лица Андрея не сулило ничего хорошего.
— Почему не в тебе? — тихо, яростно спросил он.
— Не влезла… — я опустила глаза.
— Сейчас кое-что другое влезет.
Андрей шагнул к комоду, отпер его и уложил пробку на место. Но ящик задвигать не стал. Вместо этого он расстегнул халат, снял его. Стянул с себя футболку, носки, оставшись в одних джинсах, и звериным шагом, скольжением большого хищника на охоте, вернулся ко мне.
Щелчок.
Спальню вновь залил беспощадный хирургический свет, не оставляющий теней.
Я сжалась под взглядом светло-карих глаз. Черные татуировки на его теле, казалось, хищно задвигались. Но это всего лишь перекатывались мускулы под смуглой кожей.
— Андрей?.. — я отступила на шаг. — Что ты…
— Ты. Будешь. Наказана.
Предвкушающая улыбка у него на лице заставила меня задрожать и срочно пересмотреть свои приоритеты. Вернуться к девчонкам? Торчать в жару в костюме зебры? Запросто!
Отдаваться мерзкому вонючему козлу…
Я задрала подбородок.
Лучше Андрей.
Он дернул меня к себе, жесткой ладонью сжал шею сзади, приблизил мое лицо к своему. На секунду мне показалось, что он поцелует меня. Жестко, яростно, но поцелует. Но дядя Андрей уже трижды меня трахал, а до таких сантиментов не опускался.
— Только не бей! — взмолилась я.
Его ноздри раздувались, а в глазах бушевало пламя. В ответ на мой испуг он отозвался с жестокой усмешкой:
— Даже не собирался. Я сделаю тебе больно иначе.
Он шагнул к комоду, где в выдвинутом ящике под светом ламп поблескивало множество страшных металлических штук. Провел взглядом по ним и выбрал одну.
Повернулся ко мне, держа в руках…
Мои глаза расширились до предела. Это… тоже была пробка, судя по форме. Только после стальной ручки как у штопора и узкой перемычки дальше была очень, очень, очень большая капля, тяжелая даже на вид. Огромная. В самой широкой части шире чем член Андрея.
Он подхватил оттуда же флакон со смазкой и бросил все на кровать. Сел на нее и кивнул на свои колени:
— Ложись, Лиза. Животом вниз.
— Мне… снять футболку? — спросила я, чтобы потянуть время.