Не надо меня обижать
Шрифт:
– Да, я помню, ты мне рассказывала. Но мне все равно кажется, что…
Я не дала девушке договорить.
– Достаточно, – оборвала. – Я помню твое желание, но исполнять его не буду. Если хочешь, то можешь самостоятельно пробраться на любую киностудию, где делают порно-фильмы. Но только без моей помощи,– заявила категорично.
– Злая ты, Ирма, – Лёна обиделась.
– Да уж, не добрая это точно,– горько усмехнулась, усаживаясь на кресло.
Мы помолчали, каждая думая о своем.
– Ирма, – первой подала голос Лёна. – К нам проверяющие приходили. А может быть они были и не проверяющие вовсе. Я была занята с девочками.
– Откуда? –
Хорошенькая новость с самого утра. Ничего не скажешь.
– Я так толком и не поняла. Это Рина может рассказать. Она с ними беседовала.
– А что они хотели? – принялась выпытывать у девушки.
– Вроде бы что-то по поводу денег. Я краем уха слышала. Но я точно сказать не могу.
– Хорошо. Я позвоню Рине и все узнаю,– с замиранием сердца произнесла в ответ. И почему меня еще вчера не поставили в известность?
– Так на какое число мне перенести встречу?
– Я чуть позже сообщу, – известия, полученные от Лёны, отодвигали на второй план ранее задуманное. Надо было решить насущные вопросы и тогда уже определять что делать.
Я попрощалась с девушкой, гадая, насколько серьезными могут быть у меня проблемы.
Много лет назад от шага в бездну меня спасла Рина, волею судьбы оказавшаяся на лестничной площадке многоэтажного дома, который должен был стать для меня трамплином в ад. Я подозревала, что и она не просто так сидела в нише, замерзая от пронизывающего холода, почти под самой крышей высотки. По всей видимости, ее напугала я, а она испугала меня, не дав совершить последний шаг в никуда.
Мне тогда не было даже двенадцати. Рина же была на год старше. Я на всю жизнь запомнила ее слова, что смерть надо заслужить, а то, что я собиралась сделать называется иначе – бегство от проблем.
Мы подружились, связанные одной страшной тайной.
Я на всю жизнь запомнила день, когда мы с ней познакомились и причину, которая меня привела на ту лестничную площадку, открытую ветрам. Спустя несколько лет, после начала своей карьеры в порно-индустрии, я обнаружила, что мне не на кого тратить заработанные деньги. На скромную жизнь мне хватало, а большего я не хотела, но желала быть кому-то нужной. И тогда мне пришла в голову мысль помогать таким же девочкам, какой была и я много лет назад, стоящим в шаге от вечности. Так с моей подачи был создан фонд по оказанию помощи жертвам насилия, не важно какого, морального ли или физического. Я наняла пару психологов, специалистов своего дела, которые были в состоянии заставить передумать любого, кто собирался сделать последний шаг в своей жизни. Официально всем занималась Рина, она же управляла фондом. Я лишь финансировала организацию. Но именно в этом и состояла проблема. Деньги, которые я зарабатывала на студии, не всегда имели легальный след. Это и было слабым звеном. Если о моих источниках дохода станет известно, то меня могли легко упечь за решетку. И тогда сбудется мечта одного не очень хорошего человека.
Прежде чем набрать номер Рины, я несколько раз выдохнула, успокаивая не в меру расшалившееся сердце. И почему, когда я вспоминала о прошлом, по моему телу пробегала дрожь, как бы я не пыталась от нее избавиться. И вроде бы я все поняла, все осознала, что-то приняла, с чем-то смирилась, а вот искоренить в полной мере реакцию организма на определенного рода воспоминания не могла. Видимо, они засели так глубоко, что вытравить их возможно только вырвав
– Рина, это я. Лёна мне сказала, что у вас вчера были какие-то гости, – с места в карьер начала задавать вопросы своей компаньонке.
– Да. Хотели с тобой поговорить,
– О чем?
Сердце стучало, словно сумасшедшее.
– По поводу интервью. Я сказала, что ты не желаешь разглашать свое инкогнито, – Рина зевнула. По-моему, я и ее вытащила из постели.
– Подожди, а при чем интервью, Лёна говорила о каких-то деньгах,– произнесла растерянно.
– Ну, так правильно. Они потом мне начали деньги предлагать. А я не соглашалась.
– А что они проверяли? – не унималась. У меня в голове что-то не сходилось. Вот совсем не сходилось.
– Ничего. Это Лёна перепутала. А ты уже перепугалась? – с тревогой спросила у меня Рина.
– Ага. Ты же знаешь мое положение.
– Да знаю. Но сколько раз тебе можно говорить, что надо легализироваться полностью, не надеясь, что никто ничего не узнает. Или хотя бы принять помощь со стороны. Ведь сколько уже предложений ты отвергла? – по этому поводу мы не один раз спорили.
– Я не хочу ни от кого зависеть. Ты же знаешь, – в унисон ответила Рине.
– Это не зависимость, а рациональные подход к решению проблемы. Ты одна просто все не в состоянии все потянуть. А если ты заболеешь? Или случиться что-либо еще?
– Рина, я думаю. Думаю. Но пока я не согласна с тем, что ты мне предлагаешь.
– Ну, как знаешь, но тогда не обмирай из-за каждого постороннего человека, появившегося в поле твой видимости.
– Я бы не стала делать столь резких заявлений. Я переживаю только о том, что связано с фондом. А больше ни с чем. Фонд мое детище и для меня очень дорог.
– Ну, так и доведи все до ума. Или давай я все сделаю.
– Я подумаю.
На этом наш разговор закончился. После него я еще долго размышляла на тему легализации. Может быть на самом деле привлечь спонсоров и тогда мои деньги не будут так видны на фоне чужих вложений?
Однако собственническое желание чем-то владеть единолично уходило корнями в далекое детство, когда за малую провинность меня лишали самого дорогого, именно того, что я любила.
***
На работу я собиралась особенно тщательно. А вот почему я не могла признаться даже самой себе. Я даже чуть подкрасилась, что в обычной жизни делала крайне редко, считая это пустой тратой времени.
Такси приехало с небольшим опозданием, пришлось позвонить Сержику и предупредить на всякий случай о том, что я могу задержаться. Парень жил в центре города, а потому мог себе позволить добираться пешком, в отличие от меня. Я уже сто раз подумывала купить себе железного коня, но все никак не решалась. Была у меня какая-то предубежденность в отношении вождения машин. Я считала, что это совсем не женское дело.
К моему счастью, водитель оказался опытный и сумел объехать все утренние пробки, потому я была на студии вовремя, даже еще с небольшим запасом. Как правило, по приходу я делала броский макияж и к появлению основной массы работников выглядела во всеоружии и боевой раскраске. Визажист редко подправляла мои художества, считая, что я обладаю великолепным вкусом.
В этот раз моей задумке не случилось сбыться, потому как в дверях студии я столкнулась с Лемом. Легкая куртка цвета молочного шоколада очень ему шла, что сразу же бросалось в глаза.