Не надо меня обижать
Шрифт:
И лишь одно лицо из толпы не искажено злобой. В глазах мужчины с болью смотрящего на меня, я вижу сожаление и. любовь.
Откуда в них любовь? Разве можно любить меня? Нет. Нет. И еще раз нет. Меня невозможно любить. Я не создана для этого. Меня можно только использовать. От меня можно брать. Но меня нельзя любить. Я не достойна любви. Я жалкое существо по воле судьбы оставленная жить. Я несчастное создание, которое случайно появилось на свет. Я ошибка природы, для которой нет места в ложе любимых.
Но зеленые глаза смотрят на меня. Они проникают в душу. Они приковывают к себе.
И я понимаю, что только
— Спаси меня! Помоги мне! — кричу я.
— Конечно, Ирма. Конечно, — слышу, сквозь огненное марево. — Сейчас я вызову помощь. Сейчас. Уже звоню, — мужской голос принялся диктовать адрес. Мой адрес.
Я с трудом разлепила веки. Сквозь мутную пленку едва различила силуэт.
— Кто здесь? — еле слышно прошептала сухими, словно высохший пергамент, губами.
— Я, Сержик. Кто же еще может быть? — наконец, действительно стала различать знакомые интонации.
— Откуда ты … здесь?
— Как откуда? Ты позвала.
Я опять с трудом разлепила веки. Это мне давалось с огромным трудом. Зато в этот раз я стала гораздо лучше видеть. И, действительно, передо мной на приставленном к кровати стуле, сидел Сержик.
— Когда? — слова еле-еле проскальзывали сквозь губы. Мне приходилось их буквально проталкивать.
— Где-то час назад, может чуть больше. Я когда услышал твой умирающий голос, то понял, что с тобой что-то страшное случилось. Я сразу же примчался, так быстро, насколько это возможно, — поделился Сержик с тревогой смотря на меня. — Ты вся горишь, — приложил он руку ко лбу, — когда же прибудет помощь?
Я совершенно не помнила каким образом вызвала парня. В каком же сумеречном состоянии я находилась, что не запечатлела в памяти факт обращения за помощью к парню. Видимо, действовала на автопилоте. Я с трудом анализировала мысли, приходящие в голову с огромным замедлением.
— Кажется, едут, я слышу сирену, — Сержик подскочил, отправившись встречать гостей.
А дальше все слилось для меня воедино. Я смутно помнила как меня осматривал врач скорой помощи, как приказал срочно доставить в больницу, как ругал Сержика за то, что он довел меня до полного обезвоживания и когда тот объяснил, что он совершенно не при чем, то ругал за недальновидность, мол, тот мог хотя бы губы мне смочить. Ведь еще немного и я бы впала в кому. Потом меня транспортировали на носилках в карету скорой помощи, везли в больницу. Выгрузку из машины я запомнила совсем смутно, лишь слова врача, когда он не давал мне заснуть, все время о чем-то говоря, заставляя отвечать. Кажется, я говорила что-то не совсем членораздельное. Потом помню какой-то яркий диск, светящий мне в глаза. Меня опять пытали какие-то люди, задавая какие-то глупые вопросы, знаю ли я как меня зовут, сколько мне лет, какой сегодня день недели. Я что-то отвечала, но кажется невпопад потому что, пытавшие меня люди, были чем-то недовольны. Еще я помню что меня засовывали в огромную вращающуюся баранку, похоже, это был огромный аппарат, который исследовал мой мозг. Зачем непонятно. Я хотела спросить что они делают, но мне сказали, что надо молчать. Странные люди. То спрашивают, то заставляют заткнуться. И опять меня везли, теперь уже на каталке, а потом перекладывали с места на места.
Непонятно.
— Ух, и напугала же ты нас, — услышала, только-только различив свет на потолке.
Пришлось поворачивать голову в сторону звука. Нелегко мне дался этот жест.
Казалось, будто я давно не смазанный часовой механизм, при движении зубчатого колеса, у которого с треском проворачиваются остальные колесики.
Мой взор сфокусировался на стоящем рядом мужчине.
— Сержик? — почти беззвучно спросила у парня.
— Ну, наконец, что-то осознанное. Сержик. Сержик. Узнала таки. Слава Богу, — проворчал он.
— Я тоже тут, — послышался женский голос. Пришлось поворачивать голову в другую сторону.
— Рина? А ты откуда? — мимолетного взгляда на белый потолок и стены, специфического запаха и писка приборов, мне хватило, чтобы догадаться где я нахожусь. Я бы, конечно, могла перепутать со съемочной площадкой, но там обычно было гораздо больше народа и я не была окутана проводами, словно паучиха в своем царстве.
— Пришла волноваться за твою душу. Присоединилась, так сказать, к группе поддержки, — сострила подруга, ласково глядя на меня.
— А что со мной? — задала логичный вопрос.
— Ох и напугала же ты нас. Вот честное слово. Разве можно так? Совести у тебя нет, — принялась меня журить Рина, поглаживая кисть руки, лежащую на кровати.
— Я не хотела, — ответила жалобно, видя неподдельную тревогу на лицах моих близких.
— Мы знаем, — чуть ли не хором ответили Сержик и Рина.
— В следующий раз так не пугай, — пожурила меня подруга.
— Так-с, ну раз с Ирмой все в порядке, то я побежал. Мне еще на съемки надо. А то меня там заждались. Передай Стефану, когда он появится, что наша договоренность в силе. Буду ждать его звонка.
— Я не поняла о чем ты, но передам, — ответила подруга, поправляя челку, упавшую на глаза.
— Он знает, — ответил Сержик, удаляясь, только его и видели.
В палате интенсивной терапии остались я и Рина.
— Я не ослышалась? Вы говорили о Стефане? Мужчине, который работал с нами на студии? Так? — напряженно спросила я у подруги. Вопрос моего здоровья отошел на задний план, стоило мне услышать имя Лема.
— Да. Такой симпатичный мужчина. Мне кажется или между вами что-то есть? — любознательность присуща всем женщинам, в том числе и моей подруге.
— Нет. Между нами ничего нет, — ответила. — Просто работали вместе.
— Что-то ты от меня скрываешь, подруга. Не хочешь рассказать? — Рина присела на стул, стоящий около кровати, явно собираясь слушать продолжение.
А мне впервые в жизни было стыдно рассказать о себе. Ничего хорошего в своем поведении я не видела. Речь шла об расставании со Стефаном. Впрочем, если говорить о мести за Аву, там тоже нечем было хвалиться.
— Я устала. Хочу спать, — решила уйти от ответа.
— Ой, прости, — Рина вскочила. — Может тебе врача вызвать? — всполошилась она.