Не надо меня обижать
Шрифт:
— Позови. Хотя, нет. Не надо. Сами подойдут, — мне требовалось собраться с мыслями. Но напоследок я все же спросила. — А чего он приходил? Ладно Сержик, с тобой тоже все понятно. А он какими судьбами тут оказался?
— Да вроде Сержик его встретил в городе, или он ему позвонил. Я так и не поняла.
Но мужчина был явно обеспокоен твоим состоянием.
Услышанное меня обрадовало с одной стороны, но так же и огорчило. До безумия хотелось увидеть Стефана. Но что-то мне подсказывало, что вряд ли это случится. По крайней мере, в обозримом будущем.
— Так,
Рина, услышав врача, в спешном порядке попрощалась, оставив меня наедине с эскулапом от медицины и его помощницами.
Они долго меня обследовали, о чем-то советовались, пристально разглядывали.
А все было связано с тем, что до сих пор доподлинно не смогли установить причину моего болезненного состояния. Все результаты анализов показывали, что я абсолютно здоровый человек и это крайне настораживало врачей. Две женщины, которых я приняла за медсестер, оказались врачами. А троица вместе консилиумом, собравшимся по мою душу.
— Милочка, — напоследок сказал мне врач, когда я спросила когда меня выпишут, — мы вынуждены вас еще подержать, слишком уж уникален ваш случай. А я люблю все неизведанное.
К моему счастью или несчастью, смотря как сказать, в больнице я провела целую неделю, на мне перепробовали все тесты, которые можно было представить, но из заболеваний у меня ничего не нашли. Врачи разводили руками, не зная как объяснить что со мной.
Стефан в больнице так больше не появился. Если бы я хоть на долю секунды допускала, что Рина с Сержиком мне солгали, то посчитала, что они все придумали по поводу прихода Лема.
Зато на прощание доктор, курирующий мой случай, почему-то попросил передать привет какому-то Арвену. Это было сказано как-то вскользь, я даже грешным делом подумала, что ослышалась.
— Ирма, ты после больницы так похудела. Прямо смотреть страшно, — Рина смотрела на меня с немым укором. А все потому что я отказывалась от добавки пирога, который она принесла с собой. Подруга уже битый час пыталась меня накормить, а я все отмахивалась. Наконец, я не выдержала и съела маленькую порцию, но Рине все равно этого было мало. Она продолжала настаивать. Мне же совершенно не хотелось есть. Душевная боль, глубоко засевшая в душе, не давала покоя, пожирая меня изнутри. И помочь в этом мне никто не мог. От любви нет лекарства.
— Я не голодна. Поверь. Правда, — отодвинула тарелку с пирогом. Ладно.
Рассказывай. Зачем пришла? — сцепила руки в замок и ими же подперла подбородок.
— Тебя навестить, — Рина опустила глаза. — Неужели не понятно?
Подругу я знала как облупленную и хорошо видела, что ее что-то гложет. Она молчит, не рассказывает, но ее выдают жесты, легкая суетливость выдавала ее с потрохами.
— Рина, ты мне как сестра, ты же знаешь, — воспоминания об Аве, кольнули в сердце. Я только утром
— К чему ты это говоришь? — удивилась Рина, услышав мое вступление.
— Сестра знает когда плохо другой сестре, а так же знает, когда у нее на душе неспокойно. У тебя сейчас так. Рассказывай, что случилось?
Рина поджала губы, закусила их изнутри, явно готовясь.
Что же такое она от меня скрывает, что ей не дает покоя? Мне даже стало интересно.
— Проблемы в фонде? — пришла в голову страшная мысль.
Со своей болезнью я совсем забыла о нем. Рина взяла на себя все обязанности по его ведению, я иной раз думала, что как бы я смогла все совмещать, если бы не она.
— Нет. Все решилось, — сразу же ответила она. Потом вдруг себя поправила. — Да.
— Так нет или да? — меня удивила ее противоречивость.
— И нет, и да. Я не знаю как тебе сказать. Одним словом, я накосячила. Взяла на себя принятие решения, которое делать не должна.
Я подняла бровь, вопрошая.
— Я тебя слушаю, — подбодрила подругу.
— Ирма, ты только сразу не кричи на меня, — попросила она.
Теперь я еще больше удивилась. Такого никогда раньше не было, чтобы Рина боялась моего гнева.
— За что я должна на тебя кричать? По-моему, такого никогда раньше не было.
— Ладно. Была не была, — произнесла подруга. — Я дала согласие на интервью одному известному журналу.
Я выдохнула.
— Ничего необычного. Тебе пора выходить из тени. И чего ты только переживала?
Неужели думала, что я не одобрю? Все я одобряю. Ты правильно сделала, — я не понимала волнения Рины.
— Ты не поняла, — перебила меня она. — Это ты должна давать интервью. Ты же у нас создатель фонда.
— Как это я? — опешила. Обычно я скрывала свою принадлежность к нему. Мне не хотелось светиться и портить его репутацию, своей репутацией. Не так много людей, которые в состоянии понять мои мотивы. Обязательно найдутся такие, которые все переиначат на свой лад, показав не только меня в невыгодном свете, но и то, что мной двигало.
— А вот так. Я знаю, что поступила неправильно. Я должна была с тобой посоветоваться, но надо было быстро принимать решение. И я его приняла. Прости меня. Но это наш шанс заявить о себе. Понимаешь? Я считаю, что нам пора выходить на новый уровень. А дополнительная реклама, за которую не надо платить, нам не помешает.
— Она то не помешает, это точно. Но ведь неизвестно как все повернется, — я пыталась просчитать в голове все возможные варианты развития событий.
— Ты же у нас звезда. Ты сможешь очаровать публику.
— Рина, я звезда, когда обнажена. А когда я одета, то становлюсь такая же как и все остальные девчонки из соседнего двора. Как ты не понимаешь?
— Я все понимаю, но, Ирма. Ты согласна? — Рина смотрела на меня с надеждой. — Или мне придется униженно извиняться за срыв интервью?