(Не) настоящая жена для магната
Шрифт:
Я поежилась.
Он говорил тихо. Странным надтреснутым тоном. И от этого не менее жутким.
Таким, что кожа покрылась мурашками страха… наконец до меня дошел ВЕСЬ ужас происходящего.
— Не надо…
Чувствую, как внутренности стягиваются в тугой узел. Перед глазами мушки прыгают, голова начинает кружиться.
— Не делай, прошу тебя… Не надо…
И теперь уже в полной мере ощущаю тот холод, что волнами исходит от него.
Злобное ледяное безразличие к моей судьбе и безумное желание спасти сестру. Больше в нем
— Я вынужден, Марин… Обязан, понимаешь? Если не привезу ему тебя, моя сестра умрет. Я не могу ее потерять!
А я готова уже разрыдаться от отчаяния. От неверия, что все это происходит со мной. От ненависти и страха, которые набрасываются на мою душу и раздирают ее в клочья. А еще от жуткой волны понимания… осознания того, что все это Он был рядом… дышал мне в затылок и ждал.
— Герман… не делай этого. Прошу тебя остановись. Давай… давай Артему позвоним. Он поможет! Надет способ спасти твою сестру. Только не отдавай меня ему, заклинаю тебя, — захлебываясь слезами, попыталась схватить его за руку. Вспомнила из психологии, что тактильный контакт очень важен в убеждении. Если он почувствует мою дрожь, если поймет, как сильно я боюсь…
Ничего не произойдет.
Он сказал мне это своим пустым взглядом. Вонзил в меня острыми ржавыми гвоздями. В самое сердце.
— Ничего не бойся. Гордеев не причинит тебе вреда, мы этого не допустим… Просто успокойся и дай мне закончить начатое.
Шепчет мне в лицо, а меня лихорадит от этого шепота.
— Герман…
— Бессмысленно, Марин. Игра уже началась.
Отвернувшись, выхватил из кармана старенький кнопочный телефон и набрал чей-то номер.
— Я выезжаю. Максимум через сорок минут буду на месте… — голос ровный уверенный, от недавнего ступора не осталось и следа. — Не опаздывайте. У нас будет всего одна попытка.
Глава 30
Он волновался.
Впервые за долгие годы гражданки в крови кипел давно забытый азарт и сердце колотилось как сумасшедшее, разгоняя адреналин по венам, впрыскивая его прямо в мозг.
Мысленно отсчитывал секунды, чтобы отвлечься, успокоить внутренних бесов.
Закрывал глаза и снова видел перед собой подробный план действий. Шаг за шагом. Медленно, но верно он продвигался вперед, постепенно перекрывая врагу все пути к отступлению. Еще несколько минут, и у Гордеева не останется ни единого шанса. Мышеловка захлопнется, кошки выйдут на охоту…
Сладкий вкус предстоящей победы ласкал рецепторы, пробуждал эмоции, которые давно похоронил. Сколько раз Чернов вот так рисковал жизнью? Сколько раз отправлялся на опасные задание и проникал в тыл врага? В двадцать девять лет Тимофей уже был полковником Вооруженных Сил. Такие звания просто так не раздают. Уж точно не за красивые глаза. Мотался по горячим точкам, рискуя жизнью ради ценностей, которые сам иногда не понимал. Был там, где человеческая жизнь и гроша ломаного
Ему нравилась эта игра. Чувство эйфории. Запах пороха и крови. Осознание, что каждая секунда может стать последней.
Чернов не тыловая крыса. Ему это скучно и неинтересно. Он больше по войне. Чтобы сердце глушило своими ударами, и мурашки по телу носились. Вот, что он любил. От чего не мог отказаться.
«Убей или умри» — негласное правило, которому подчинялся долгие годы.
Чтобы разрывать стан врага, покорять недоступные вершины, достигать невероятных результатов. Боялся ли он отправляясь на очередное задание? Никогда.
Смерть не была для него чем-то страшным. Война куда безобразнее. Но сдаваться он не собирался. Никогда.
Потому что был тыл. Далеко. За тысячи километров бесконечных пустынь и горных хребтов. Надежный и теплый огонек, который светил отовсюду. Его личная вселенная любви и покоя. Его нирвана. Жена и дочь. Ради них полковник становился бессмертным. Для них он выбирался из любых передряг. К ним стремился, прорывался из окружений, выходил из таких мест, откуда не принято было возвращаться.
И только из одного ада так и не вышел. Из своего. Личного.
Из того, куда сам себя заточил.
Добровольно.
Когда их не стало, что-то внутри него сломалось. Тим был готов поклясться, что слышал этот хруст. Громкий. Противный. Он звучал в его голове и по сей день. Каждую секунду. Каждое мгновение его жалкого, бессмысленного существования.
Его призраки были рядом.
Чернов не отпускал их. Заточил в клетку памяти и держал под пристальным наблюдением, пока однажды туда не проник сам Черт.
И тогда он очнулся.
Вышел из многолетнего мертвого сна и начал охоту.
Волновался ли он сейчас?
Вопрос неоднозначный.
За друга боялся. За его беременную жену. За то… как отреагируют, когда догадаются.
Но об этом старался не думать.
Эмоции будут потом. Когда начнется отходняк и мир заиграет новыми красками. У него еще будет время попросить прощение. А пока… пока он будет начеку!
Сначала у него и в мыслях не было играть за спиной брата.
Чернов хотел, как лучше. По-человечески. Справедливо.
Не получилось.
Неизвестно, в какой именно момент что-то пошло не так, но ему пришлось перестроиться. Интуиция вопила, что все это неспроста. И он снова не ошибся.
Герман пришел к нему сам. Три месяца назад.
Признался в связи с Гордеевым и попросил о помощи. Как выяснилось потом, Марина и его сумела очаровать. Да так, что шпион растерялся. Рука не поднялась причинить ей зло. И что они все в ней находят?
Тимофей не понимал. Девчонка как девчонка. Да, милая. Да, глазки невинные. Ну и что?! Мало ли на свете смазливых милашек? Это же не повод терять ради них башню! По крайней мере, Чернов этим не страдал.