(Не)настоящий папа

Адриевская Татьяна

Вскоре в кабинет зашел высокий пятидесятипятилетний мужчина. С момента нашей последней встречи он совсем поседел. Некогда черные волосы казались абсолютно серыми.

Спокойным шагом Громов преодолел расстояние между нами и протянул руку для рукопожатия.

— Давно не виделись, Владимир Александрович.

— Всегда рад встрече, — вежливо кивнул я, пожимая руку.

— Спасибо! Я к вам по делу. Сугубо конфиденциальному.

— Даже не сомневайтесь.

— Замечательно. Мой старший сын надумал жениться.

— Поздравляю!

— Было

бы с чем, — иронично улыбнулся мужчина и достал из кожаного дипломата небольшую папку. — Посмотрите. Нужно избавиться от девицы в кратчайшие сроки. И я очень надеюсь, что вы поможете мне раздавить ее юридически грамотно, в своей наилучшей манере. Чтобы даже сунуться к моему сыну больше не смела.

Я открыл папку. Да уж, врагу не пожелаешь такого свекра. Если возьмусь за необычную просьбу, сделаю несостоявшейся Громовой великое одолжение.

Опустил взгляд на первый листок и замер. Какого дьявола?! Почему с разворота папки на меня смотрит застывшая копия Марины?

21

Пробегая глазами по строчкам, я до последнего надеялся, что обознался. Лишь трижды перечитав заветное имя «Григорьева Марина Константиновна», понял, что в полной заднице и готов убить весь мир! Когда я просил собрать доступную информацию о матери моего ребенка, там даже духом сына Громова не пахло. А тут… жених? Собрав все самообладание, оторвался от папки и взглянул на потенциального клиента. Раздавить, значит… Не переживай так, Григорий Владимирович, я скорее оторву тебе голову, чем позволю твоему сыну жениться на Марине. И давить нам никого не придется.

— Я не совсем понимаю, что может от меня потребоваться, — проговорил я как можно спокойнее. — Одно дело — бракоразводный процесс, где можно было оспорить поделенное имущество. А тут даже свадьбы еще нет.

— Обижаете, Владимир Александрович. Повод пошуметь мы всегда найдем. Главное, чтобы в своем глазу ни сучка ни задоринки. Политика — штука тонкая.

— Не проще ли поговорить с сыном и…

— Я здесь не для того, чтобы выслушивать ваши советы, — мигом поставил меня на место Громов. Затем вымученно вздохнул и все-таки ответил: — С сыном я уже говорил — даже слушать не желает. Чего сейчас стоит мнение родителей? Как вырастают из пеленок — тут же сами все знают. А девка эта уже нагуляла себе ублюдка. Теперь, видимо, папашу решила найти. Охмурила моего парня, пока он учился за границей. Причем знакомы-то не так давно! Три месяца от силы! А он едва порог переступил — моментально заявил, что жениться намерен.

В глазах потемнело от подобной речи. Закрыл их и сжал челюсти. Мать твою, как сдержаться и не сломать идеальному политику нос? Да-да, Савицкий, это именно твоего ребенка называют ублюдком, и виноват в этом только ты…

Этой информации мало. Я должен точно знать, что задумал против Марины седовласый говнюк. Предупрежден — значит вооружен. Не так ли?

— Да, ситуация не из приятных… — протянул я, всеми силами

изображая негодование вместо презрения.

— Вот и я о чем! Только в отличие от своего сына я понимаю, к чему дело идет. Поэтому собрал кое-какие данные на горе-невесту за тот период времени, что ее не было в стране.

Я сложил пальцы рук в замок и весь превратился во внимание.

— Девушка не всегда жила так хорошо, как сейчас. Перед тем как уехать на стажировку, она взяла весьма крупную сумму в долг, чтобы устроиться на новом месте. Человек, который дал эту сумму, в свое время был ее руководителем в вузе. Кстати, он же рекомендовал Григорьеву на вакантное место за границей. И именно его интересы вы будете представлять в суде.

— Суть исковой жалобы?

— Взыскание долга в особо крупном размере, включая все издержки.

— Хотите сказать, Григорьева не вернула долг?

— Нас абсолютно не волнует, что было четыре года назад. Главное, что истец говорит сейчас.

— При всем уважении, я должен знать, насколько это дело честное.

— Да кто же его знает, — ухмыльнулся Громов. — Может, девица и расплатилась каким-то местом со своим наставником. Никаких переводов на протяжении всех прошедших лет не было.

Пальцы непроизвольно сжались сильнее. Какие же твари скрываются под идеальными благородными масками.

— Если все так, как вы рассказываете, дело истца может отстоять любой адвокат. А ваш сын в свою очередь — расплатиться с долгами невесты еще до того, как дело дойдет до суда. Особых проблем я не вижу.

— Проблемы обязательно появятся, всему свое время. С долгами Григорьевой буду расплачиваться я. Хочу, чтобы вы оформили договор, в котором нереально будет придраться ни по одному пункту. В подобных делах, насколько мне известно, вам нет равных. Сошлем невесту с глаз долой в обмен на решение всех ее финансовых проблем.

Я молча прожигал собеседника потемневшим взглядом и старался сохранить самообладание. С каким только дерьмом мне не приходилось сталкиваться за долгие годы практики! Но я впервые хотел вдарить своему клиенту. Больше всего злил тот факт, что Громов даже не собирался рассказывать мне о «проблемах», которые он уготовил Марине. И главное, за что? Потому что девушка обладает достаточно красивыми внешними и внутренними качествами, чтобы понравиться его сыну?

— Владимир Александрович, вы тут? — Громов, чуть нахмурившись, махнул у меня перед глазами рукой.

— Разумеется, — кивнул я, опуская-таки взгляд с его наглого, самоуверенного лица.

— Выглядите неважно…

— Я в полном порядке.

— Так что скажете, я могу на вас рассчитывать?

Если пошлю его к черту и в довесок разобью наглую морду, это ничего не изменит. Громов все равно осуществит задуманное, обратившись к другим адвокатам. А так я хотя бы буду в курсе всего и подумаю, как заставить важную птицу поджать крылышки.

Выдавил вежливую улыбку и, протянув руку в знак договоренности, заверил: