Не навреди
Шрифт:
– Работали вместе в Кащенко, – Шишкина поправила платиново-голубую прядь, упавшую ей на лоб. – Она даром время не теряла: материал собрала, диссертацию защитила и ушла, так сказать, из практики в теорию.
– Бардышевская – отличный преподаватель, – Вика решила проявить принципиальность. – На парах у нее очень интересно.
– Ну, пиздеть – не мешки таскать, – с иронией произнесла Шишкина. – Ладно. Ты иди, оформляйся, а потом приходи ко мне в двести двенадцатый.
Получив пару белоснежных брючных хлопчатобумажных костюмов, плохо отпечатанную
Первыми на прием пришли мать и сын-подросток. Судя по предыдущим записям, у сына было диагностировано ОКР. Мать, эдакая холеная MILF, начала жаловаться, что у него «опять обострение», из ее слов Вика поняла, что одевается парень не меньше часа, потому что соблюдает одному ему понятный ритуал и раскладывает на диване одежду в виде некоей геометрической фигуры, да еще и в определенном порядке, строго придерживаясь единой цветовой гаммы.
Вика с тревогой вспомнила, что и сама недавно истерила, когда перед экзаменом по неврологии не могла найти свою счастливую красную футболку с принтом «Che-хов».
Она украдкой написала Свете: «Как ты думаешь, у меня есть ОКР?»
Света ответила: «Лучше бы было – в квартире было бы куда чище».
Мама-мильф расстроенно попросила «сделать что-нибудь с этим кошмаром».
Воркующим голосом рассказав о новейших «намного более эффективных, но, к сожалению, более дорогих» препаратах, Галина Петровна поменяла нейролептики и назначила дату следующего приема.
После этого в кабинет втиснулся полный мужчина в гавайской рубахе, расходящейся на животе. По документам ему было всего тридцать восемь, но мужик выглядел на полтинник, дышал перегаром и жаловался на боль в пояснице. Рентген и УЗИ ничего не выявили, и терапевт перекинула его «дальше по этапу», как выражалась Шишкина, которая тут же поставила ему соматическую депрессию. После того как он, забрав пухлую папку со всеми своими снимками и анализами, выкатился за дверь, Галина Петровна, усмехаясь, прокомментировала: «Маскированные депрессии можно лечить годами, может, и поясницу отпустит за это время».
Следующей по списку значилась женщина со смешной фамилией Свистун. Вот ей как раз Вика бы в жизни не дала указанные в карте тридцать пять. Маленькая худенькая Свистун напоминала истощенного подростка и, после развода, страдала от невротической депрессии. На приём она приходила регулярно и с Шишкиной вела себя практически как с родственницей. Они даже успели обсудить трудные роды у кошки Галины Петровны. Кошку звали Дуняша, и слушать о ней Вике было куда интереснее, чем о бессовестном экс-супруге Свистун.
Через полчаса после ухода Свистун в кабинет вошли женщина с мужчиной. Вежливо поздоровавшись, они расположились в креслах. Только усевшись, женщина достала из явно дорогой брендовой сумки телефон и начала что-то быстро в нем печатать. Ее спутник, сильно смахивающий на Джона Сноу 1 , со смущенной улыбкой произнес:
– Лена, милая, мы пришли на приём к врачу. Может, ты отложишь свои дела хотя
Вика быстро пробежалась глазами по информации из регистратуры. Первый визит. Елена Владимировна Бородина, тридцать четыре года, замужем, детей нет. Жалобы на бессонницу и рассеянность.
1
Персонаж сериала «Игра престолов»
– Вы супруг? – спросила Шишкина.
– Да, Олег Михайлович Бородин, – после небольшой паузы он добавил с легкой усмешкой: – Можно просто Олег. Я ведь могу поприсутствовать?
– Если ваша жена не возражает, – Галина перевела неодобрительный взгляд на Бородину, которая преспокойно продолжала печатать сообщения.
– Лена! – немного нервно произнес Бородин. – К тебе обращаются.
Вике стало его немного жаль.
– Простите, – женщина с явной неохотой оторвалась от телефона. – По работе важный вопрос, – выключив мобильный, она опустила его в сумку. – И нет, я не возражаю против присутствия моего мужа.
– Замечательно, – с подозрительным воодушевлением произнесла Шишкина.
Не исключено, что ей нравились длинноволосые красавцы с мужественной улыбкой.
Разглядывая пару, Вика отметила, что деловой костюм (Прада-хуяда какая-нибудь) так себе сочетается с фланелевой рубашкой и дорого потертыми штанами. Эти двое были словно с разных планет.
– Итак, Елена Владимировна, что вас беспокоит?
Вика в который раз за день восхитилась волшебной метаморфозой. Во время бесед с пациентами грубоватая Галина Петровна буквально преображалась, превращаясь во внимательную и заботливую женщину с участливым блеском в глазах, словно перед приходом пациента незаметно нашептывала какое-нибудь трансфигурационное «Инаниматус Коньюрус».
– Ничего, кроме бессонницы, – поспешно ответила Бородина. – Просто выпишите мне снотворное, и я пойду. У меня еще совещание.
«Понты», – подумала Вика. И тем не менее властность, звучащая в голосе женщины, произвела на нее впечатление.
– Лен, но… – протестующе начал ее супруг.
– Олег, я же сказала, всё нормально, – резко произнесла Елена Владимировна.
Присмотревшись к ней, Вика решила, что ее можно назвать весьма симпатичной. Прямой нос с почти незаметной горбинкой, тонкие губы, ямочка на подбородке, подчеркнутая линия скул на худощавых щеках и, в довершение ко всему, большие серые глаза, в которых конечно же плескалась загадочная грусть.
– Снотворное выписать не проблема, – Галина Петровна ласково улыбалась и, видимо, уже размышляла, как не выпустить состоятельную пациентку из своих цепких психиатрических объятий. Во время инструктажа она объяснила Вике, что одноразовые встречи – это провал. Пациента надо растянуть, как леденец, надолго. – Но вы же сами понимаете, что нарушения сна могут являться симптомом более серьезного заболевания.
– Вот, а я что тебе говорил? – с укоризной произнес Бородин. Столкнувшись с ледяным взглядом своей супруги, он, совершенно не смутившись, продолжил: – Может, если не меня, то хоть специалиста послушаешь.