Не называй меня по имени
Шрифт:
Я терпела, но с каждым днём становилось всё тяжелее и тяжелее, а мои нервы сдавали. Ещё должна приехать Мишель с Владом. Вот человек, которого я ненавижу всеми фибрами души. Она испоганила мне всю жизнь, и я так желаю, чтобы она сдохла или же поплатилась за всё, что совершила. Она, во всём виновата.
И я так желаю, чтобы “сестра” быстрее вышла за Влада и укатила куда-нибудь по дальше от сюда, из этого дома, из моей жизни. Навсегда.
С Марком мы договорились пока спать по раздельности. Ему нужно привыкнуть ко мне, и он полюбит, обязательно полюбит. Разве
При встрече Мишель, я заметила, что она изменилась. Подкрасилась, стала ещё более милее, но также и осталась второсортной. И как только Влад её полюбил. Такую бездарность, которая ничего не достойна в этой жизни. Ничего. Только подыхать под забором.
Только лишь на мгновение я заметила искру боготворения Марка к Мишель и тут же она потухла. Сначала мне показалась, но потом я поняла, что что-то здесь не так.
Первая ушла спать Мишель, сказав, что устала с дороги, потом же почти следом Марк, сказав, что у него дела, которые не имеют отлагательств. Я осторожно проследила за ним и когда увидела, что он заходит в комнату к моей сестре, подождав пару минут подошла к двери и постучала. Через пару секунд услышала сбившееся дыхание и хрип сестра и поняла, что происходит, а утром увидела, как Марк выходит из комнаты “сестры”.
Сразу же последовала за ним, узнав “как обстоят дела”. На деле же, я знала никакие это были не дела, а Мишель. Внутри бушевала буря, разъедающая меня. Я ненавидела её всеми фибрам души. И понимала, что во, чтобы то не стало превращу её жизнь в ад. Она будет страдать, точно так же, как я захлёбывалась слезами, когда видела и слышала их в душе.
Я цеплялась за короткий шёлковый халат, сжимая пальцы рук в кулак и тихо повторяла, что убью её, убью во, что бы то не стало.
Убью точно так же, как она убила меня.
И вот сейчас мы сидим вместе с ней на кухни и “мило” разговариваем, а внутри меня сжигает ненависть к “сестре”, которую ненавижу и заставлю страдать.
Эта замухрышка ничего не поняла, когда я предложила попить чаю и сама же заварила, чтобы накапать в чашку пару капель Яда.
Я буду убивать её медленно, день за днём. Чтобы все её внутренности сжигались, превращаясь в пепел, чтобы она страдала хуже, чем я.
Она будет умирать, и никто её не спасёт, потому что никто не узнает. А я буду счастлива с Марком.
Глава 22
Мишель
После того, как ушёл Марк, поцеловав на прощания с нежностью в щёку и погладив по растрёпанным волосам, я установилась в окно, где во всю разбушевалась буря. Снег подал огромными копнами, а ветер развевал его по воздуху.
В этот зимний, холодный день хотелось какого-то уюта, тепла, любимого человека рядом с чашкой кофе у камина. И чтобы всё было хорошо. Без всей это боли, ран, разъедающей душу. Где-то там в глубине души я чувствую себя предательницей, которая отобрала мужа у сестры, но я ни о чём не жалею.
Подперев ноги к себе ближе, обхватив при этом их руками, словно в кокон, я
Все говорят, что чтобы в нашей жизни не происходило, значит на то есть причина. Какое бы оно не было, оно ведёт нас в лучшую жизнь. Вылепливает из нас тех, кем мы должны стать. Каждая боль, слёзы вознаграждается счастьем, улыбкой. И восстав из пепла ты будешь сиять ярче прежнего.
Но и так же за каждую каплю счастья, мы платим месяцами боли, ран и слёз.
После дождя всегда выглядывает солнце. Помните об этом.
Я так задумалась, что сразу не услышала звон телефона. Только со второй звонка сняла. Яна.
Я совсем забыла про подругу. Когда рядом любимый мужчина мозг отключается, ты забываешь обо всём. Да и после того, что со мной сделал Влад, мне меньше всего хотел разговаривать с лучшей подругой. Хоть я и понимала, что она ни в чём не виновата, но поделать ничего с собой не могу.
Она звонила, приглашая посидеть в уютном кафе, но я тут же отказалась. И это не только из-за бури, разбушевавшейся за окном, но и мне хотелось быть дома, когда вернётся Марк.
Пусть я и не могла встретить его, как настоящая девушка, но моё присутствие рядом скажет само за себя.
Так же подруга выпытывала что у нас случилось с Владом, почему он приехал чернее тучи и ходит весь день хмурые. Чтобы не расстраивать её сказала, что всё хорошо, просто видимо устал и ему нужно отдохнуть. Не хотелось бы опускать некогда “лучшего” друга в глазах его младшей сестры. Как бы то не было, он не достоин этого.
Всё же много хорошего он сделал для меня, пусть и поступил так низко, но я не вправе его судить.
В обед сходила перекусила. Сделав лёгкий бутерброд и чашку крепкого горячего чая. Есть совсем не хотелось, но и помереть с голоду не хотелось. Накинув плед на плечи, вышла на балкон. Приоткрыла одну сторону окна, выглянув в окно.
Пахло лёгкостью, свежестью и чем-то новым для меня. Вдохнула полной грудью воздух в свои лёгкие, слегка поёжилась, но улыбка осветила моё лицо. Стало так хорошо, что захотелось выбежать на улицу раздетой, упасть на спину в сугроб снега, распластав при этом руки в разные стороны, как в детстве и сделать ангела.
Как же хорошо было в детстве. Без всяких проблем, переживаний и боли. Беззаботное детство, где всё хорошо. Ходишь в садик или же в школу. Учишься, познаёшь этот мир. Он тебе нравится, и ты по быстрее хочешь вырасти и делать всё то, что делают взрослые, но как же ошибочно это мнение. Ведь повзрослев ты понимаешь, что как же хорошо было в детстве без забот. Твои раны на теле, но не внутри. Если на порез на теле приложив подорожник сможешь вылечить, то душу не вылечишь маленьким листочком.
Оно будет кровоточить и болеть пока ты не привыкнешь к ней и всё, что будешь чувствовать-лишь равнодушие к себе, ко всему.