Не называя фамилий
Шрифт:
Л о б. Пожалуйста, дорогой Александр Танасович. (Уходит.)
С а ш к о. Александр Танасович, дорогой… Это сегодня так величаешь, потому что я — сын дважды Героя. А завтра?.. Слышите, батя, кем я буду завтра? (Обхватил постамент руками, напевает.)
Ой не жаль мені ні на кого, Тільки жаль мені на отця свого… Входит
А г л а я. Ксандр, ты в уме? Замолчи!
С а ш к о. Ксандр!.. Какой я тебе Ксандр? Я был, есть и буду Сашко Явор!..
А г л а я. Милый Сашунчик, мой Лесик! Успокойся. Знаю, сочувствую: тяжело отцу, очень… Но я, как врач, заверяю, что ему станет лучше. Кстати, он сейчас уснул.
С а ш к о. А если умрет? А потом и я умру. Кто продолжит славный род Яворов? Почему ты не хочешь иметь детей?
А г л а я. Сам знаешь почему: дай раньше закончить диссертацию, стать крепко на ноги.
С а ш к о. Но я же, твой муж, крепко стою на ногах! (Хочет встать, покачнулся.)
А г л а я (поддерживает его). Вот видишь, как крепко стоишь.
С а ш к о. Ты мне зубы не заговаривай, ты слушай… Моя мама четырех сыновей имела и три дочки! Почему ты не хочешь иметь детей?
А г л а я (обнимая его). Милый мой муженек, ты что — женился на кролематке?
С а ш к о. Что?! Как ты сказала?
А г л а я. Прости, мой Лесик! С языка сорвалось. Ты ведь любишь меня, любишь? (Обнимает.)
С а ш к о. Люблю, дурак ненормальный…
А г л а я. Почему же дурак? Ведь если пойдут дети, вся наша любовь перейдет на них. (Крутнула бедрами.) Мы ж еще не налюбились, не пожили для себя?
С а ш к о. Я хочу продолжить род Яворов!.. Батько умирает. Слышишь? Почему ты до сих пор не вызвала из Киева профессора?
А г л а я. Тише… Кто-то идет!
С а ш к о. Пусть идет, пусть слышит… Тебе дороги не отец мой, не я, а твои мама и папа в Киеве, твоя диссертация.
Входит В о л я. На плечах у нее накинута легкая шаль.
В о л я. Аглая, тебя вызывает Ялта.
А г л а я. Это мама! (Быстро уходит.)
С а ш к о. Вчера вызывал папа, сегодня мама. Не больной отец, а курорты у нее в голове.
В о л я (с иронией). В Конституции записано: каждый трудящийся имеет право на отдых.
С а ш к о. Два месяца тому назад ее мама и папа были в Сочи.
В о л я. Сам догадайся, братик, кто еще может быть в Ялте.
С а ш к о. На что намекаешь? Аглая мне верна… (Вдруг рассвирепел.) И вообще. Чего ты лезешь в мою интимную жизнь?
В о л я. Я твоя родная сестра. Мне больно за тебя: инженер, сын дважды Героя, и — тряпка!.. (Хочет уйти.)
С а ш к о. Стой! А ты
В о л я. А хотя бы и так. Тебе что до этого?
С а ш к о. Кого ты любишь? Он отца нашего враг номер один!
В о л я. Дурной поп, дурная и его молитва! (Уходит.)
С а ш к о. Дурной поп… А почему я дурак? Что выпил?.. А почему выпил? Потому — болит. Здесь горит!.. (Бьет себя в грудь.) Чем загасить пламя?..
В клубе, очевидно, кто-то на секунду открыл дверь, и вырвалось несколько нот похоронного марша.
Что это!.. «Вы жертвою пали»?.. (Встает, прислушивается.) Наверно, послышалось… (К бюсту.) До свидания, батя. Пойду выпью еще за ваше здоровье!.. (Уходит.)
Возвращается В о л я. Она с нетерпением кого-то ждет. Услышав шаги, прячется за куст.
Входят Р о м а н и Л е с я.
Р о м а н. Так, Леся, давай и договоримся. Не торопись.
Л е с я. А вдруг Танас Карпович умрет?
Р о м а н. Как у тебя язык повернулся такое сказать!
Л е с я (вытирая слезы). Зачем же тогда похоронный марш разучивают… Слыхали?
Р о м а н. Ну, слышал, ну… А завтра… (Интимно.) Говорят, что Гриць песню сложил про тебя?
Л е с я (застеснялась). Что вы, Роман Ильич. Не про меня, а… подобрал мелодию на стихи «Песня о любви».
Р о м а н. Тоже неплохо.
Л е с я. А товарищ Лоб не позволяет разучивать с оркестром, говорит: сейчас юбилейный год — какая может быть любовь!
Р о м а н. И этот факт беру на заметку, Леся. Уж если бить товарища Лоба — то в лоб! (Подает руку.). А теперь будь здорова и красива!
Л е с я. До свидания! (Уходит.)
Р о м а н (прошелся. Начал беспокоиться). Не пришла!.. Сама назначила свидание и не пришла…
Из-за кустов выходит В о л я.
В о л я. Пришла, враг номер один моего отца!
Р о м а н. Враг!.. И ты тоже против меня?
В о л я. Помолчи лучше. Тоже мне герой! Требуешь от всех молодецкого взлета! А отцу уже под семьдесят.
Р о м а н. Ну, бей меня за это, бей!
В о л я. Час тому назад кто-то напомнил отцу про тебя, и ему сразу стало плохо: подскочила температура, а давление — двести пятьдесят.