Не небом едины
Шрифт:
— Уволишь? — уточнил укоризненно Степан, и я резко распахнула глаза, встретившись с умоляюще-леденящим взглядом завораживающих каре-голубых глаз.
Взгляд Платонова не сулил ничего хорошего, и меня всю изнутри дико сковало напряжение до неприятного покалывания в пальцах руках.
— Вас не учили, что подслушивать нехорошо, Марта Юрьевна? — отчитал меня строго Платон.
Превозмогая себя, я несмело приподнялась на диване, подбирая слова, чтобы ответить Плутонию, и пытаясь сфокусировать внимание на пространстве, на владельцах «Платонов и партнёры», но
— Платонов! — прикрикнул Степан и вмиг оказался рядом со мной со стаканом холодной воды, приводя меня в чувства.
— Спасибо, Степан Петрович, я в порядке, — я сделала новую попытку принять вертикальное положение, но пошатнулась, и Калинин придержал меня, усаживая обратно на велюровый тёмно-фиолетовый диван.
— Вижу, голубушка, в каком вы порядке, — сочувственно протянул совладелец, держа заботливо меня за руку.
Мне было невыносимо муторно, я ощущала гнетущую усталость, но через не могу встала с дивана и воззрилась на Платона…растерянного, взъерошенного и раздраженного.
— Что-то я не припомню, Платон Олегович, чтобы в сказке добрый волшебник измывался над Золушкой. Или у нас с вами современная интерпретация? — Степан поравнялся со мной, собираясь мне помочь, если я снова начну падать, но я его слегка оттолкнула, сделав шаг вперёд к Платонову. Мужчина привстал из-за стола в ответ, направляясь ко мне. И…
— Платончик, вот ты где! — радостно взвизгнула Она и тут же брезгливо скривилась, увидев меня. — Что за дела?! Курица?! — Она воинственно наступила на меня, раздувая свирепо ноздри. — Я же тебя предупреждала — не крутиться возле Платона Олеговича. Даже дышать не смей в сторону моего жениха.
Меня бросило в жар, а затем словно облили холодной водой, по телу пробежала дрожь. Калинин приблизился к Алёне, явно намереваясь меня защитить. Но Она перешла на истошный вопль, от которого заложило уши.
— Липатова, пошла вон отсюда. И ты уволена к чёртовой матери!
Из глаз брызнули слёзы, и я, ощущая себя целиком и полностью разбитой, растерзанной, униженной, бешено рванула к выходу из неизвестного мне…зловонного помещения, вырывая свою руку из цепкой хватки Степана, который тщетно надеялся меня остановить.
— Марта, стой, вспомни наше лето! — донеслось до меня, когда я мчалась, спотыкаясь без конца, по длинному, почти бесконечному, узкому коридору, давящему до тошноты своими стенами с лепниной и позолотой и ведущему к залу, где сотрудники «Платонов и партнёры» продолжали беззаботно веселиться.
Глава 18
У Степана гневно вздымалась грудь, он сжимал опасно кулаки. И я допускал, что мой друг запросто прибьёт Алёну, не моргнув глазом, поэтому постарался его выпроводить. Я и сам, если честно, был готов придушить свою страстную подругу, но проблемы привык решать хладнокровно и трезво, не позволяя себе и другим лишних и ложных эмоций.
— Стёп, остынь, ступай. Догони Марту, — я подтолкнул друга к двери, — и успокой, задержи её. Я сейчас улажу вопрос с Алёной
Калинин нахмурился, неодобрительно посмотрел на меня, но вышел из кабинета, любезно предоставленного нам владельцами здания, чтобы Марта пришла в себя. Когда ей позвонил Липатов, я думал, что прямо трубкой его прибью, на расстоянии дотянусь до его пустой головы и надаю по наглой физиономии.
Я дождался, когда Степан скроется в коридоре, и станут менее слышны его шаги. И лишь после этого жёстко заговорил с Алёной.
— С каких это пор я — твой жених? — я резко схватил за запястье кудрявую блондинку, но та как обычно…решила, что мы играем.
— Ну, Платончик, Платоша, чего ты злишься? — Алёна провела пальчиками по вырезу моей рубашки и невинно улыбнулась.
— Понукай мне ещё! Алёна, хватит хлопать своими наращенными ресницами, на меня это уже давно не действует.
— Раньше действовало, а теперь что? — женщина принялась расстёгивать пуговицы своей обтягивающей атласной блузы, призывно обнажая грудь.
— Прекрати немедленно устраивать стриптиз, мы вообще-то на работе, а если кто увидит. — я отстранился от эротично наступающей на меня подруги.
— На какой работе? У нас корпоративная вечеринка, веселье в самом разгаре, и до тебя, и до меня никому нет дела. — Алёна ослепила меня налившейся желанием грудью, и я инстинктивно сглотнул, чуть не забыв про Марту. — Раньше тебя это не смущало, а заводило. Всё дело в ней?
— В ком? — я поперхнулся и дёрнулся, запахивая блузу Алёны.
— В этой бледной моли, домохозяйке бестолковой. — процедила блондинка, встряхнув яростно кудрями и топнув каблуком.
— Не говори так о Марте.
— Марта?! Ты бы хоть из приличия её по отчеству назвал. — Алёна застегнула блузу и недовольно надула накаченные губы. — Палишься, Платонов. Весь офис гудит, что шеф запал на Марту Липатову, и только я не верила и тебя выгораживала, вот и сказала, что ты — мой драгоценный жених.
— Выгораживала? Ты берега не попутала? Пытаешься выдать желаемое за действительное?
— Хм, — мечтательно протянула женщина, — почему бы и нет? У нас давно к этому шло.
— Всё, к чему мы с тобой пришли — постель. Я тебе ничего не обещал, замуж звать не собирался. Да и ты была более, чем довольна. Или мало высокой должности, баснословной зарплаты и регулярного секса?
— Мало, Платош, мало. Я большего достойна. И секса, дорогой, что-то меньше стало с появлением этой курицы.
— Меньше надо ходить на свои тренинги личностного роста, а книги нормальные чаще читать. И не называй Марту курицей, Алёна, иначе я не сдержусь. — я обезумел от наглости своей…любовницы, схватил со стола какую-то, очевидно, не из дешёвых вазу, и бросил об стену. Но Алёна и бровью не повела да стервозно ухмыльнулась.
— Книги — удел бедных, никчёмных и слабых людей. А я выше этого. И да, мои курсы помогают мне по жизни. Ты думаешь, я как всего добилась? — блондинка вальяжно уселась в кресло возле стола, налила себе в бокал белого вина, отпила вызывающе и гордо улыбнулась.