Не нужно слов
Шрифт:
– Благодарю покорно! Я получаю поводок и ошейник в подарок на Рождество!
– Советую тебе, не будь идиоткой.
– Ах, теперь я уже и идиотка? – Кэтрин встала и зашагала по комнате. Фредерик вспомнил, что она закипает очень быстро. – Не знаю, Фред, как я могла обходиться без твоих прелестных комплиментов все это время? Почему в целом мире тебе потребовалась только идиотка в качестве сотрудника для работы?
– Потому, что ты прекрасный композитор я замечательный поэт. Уж не говоря о том, что ты удивительная певица. А теперь давай помолчим.
Не спеша он вытащил еще одну сигарету,
– Это важный проект, Кэт. Давай не раздувать ссору из-за пустяков. Я специально приехал к тебе, чтобы поговорить обо всем с глазу на глаз, а не через посредников и не по телефону. Можешь ты понять это?
Девушка долго молчала.
– Ну, возможно, ты и прав.
– Мы используем прилагательное «упрямая» позже. Хорошо? Вокруг меня достаточно раздраженных людей.
Кэтрин испытующе посмотрела на него.
– Во-первых, почему ты хочешь заполучить именно меня в качестве партнера? Во-вторых, почему хочешь поделиться триумфом?
– Я уже все объяснил, дорогая, а потом это еще вопрос, будет ли триумф. Пятнадцать песен – это не шутка.
Он прошелся по комнате, сел за рояль и заиграл.
– Помнишь это? – пробормотал он.
Кэтрин ничего не ответила. Она встала и незаметно вышла из комнаты. Ей было бесконечно трудно находиться рядом с ним у того же рояля, где они сочиняли песню, которую он сейчас заиграл. Она вспомнила, как они улыбались, как теплели их глаза, какими нежными были его руки, когда он прикасался к ней. «Снежная тишина» – это была первая и единственная песня, которую они написали вместе, исполняли вместе и записали на пластинку.
Тихо, тихо...Снег идет,Не спугни его тревогой.Пусть, замедлив свой полет,Он ложится на дорогу.Оголенные кустыБелой шубой укрывает.Что случится, знаешь ты?Нет, никто того не знает...Нет, никто того не знает...После того как он кончил играть, она тихонько возвратилась в комнату.
– Ты хочешь сделать с этим что-нибудь? – спросила она.
Он услышал по тону ее голоса, что ей больно, и почувствовал угрызения совести – ведь он умышленно попытался разбить панцирь ее обороны.
– Благодаря этой песне, Кэт, ты за две минуты и сорок три секунды получила приз – золотую пластинку. Мы тогда хорошо поработали вместе.
Она повернулась к нему и, глядя прямо в глаза, сказала:
– Это было один-единственный раз.
– И получим награду снова. Соглашайся, дорогая моя. – Фредерик встал и подошел к ней, но не дотронулся до нее. – Кэт, ты знаешь, как это важно
Конечно же, Кэтрин жадно желала этого. Она с трудом сама верила, что можно хотеть чего-то так сильно. Здесь она сможет выразить все свои чувства, самое себя. Но как она снова сможет работать с этим человеком в постоянном с ним общении? Способна ли она на такой шаг? Способна ли принести в жертву здравый смысл ради профессиональной выгоды? Но я не люблю его ничуть, увещевала она себя.
Невозможно было скрыть от Фредерика свои терзания, свою нерешительность, страх и желание осуществить скорее свою мечту.
– Кэт, думай сейчас только о музыке.
– Я и думаю. Но еще я думаю о тебе – о нас. Не уверена, что наше тесное общение безопасно для меня.
– Я не могу обещать, что ненароком не дотронусь до тебя. – Он был раздосадован. – Но, клянусь, сделаю все, чтобы не выдать своих чувств. Этого достаточно?
Кэтрин уклонилась от прямого ответа.
– Если я соглашусь, то когда мы начнем? Я вот-вот отправлюсь в турне.
– Знаю, через две недели. Гастроли закончатся через шесть недель. Так что мы можем начать в первую неделю мая.
– Вижу, ты основательно все продумал. Хорошо, Фред, – сказала она, – я согласна. Где мы будем работать? Только не здесь, – добавила она быстро и печально. – Я не хочу находиться с тобой в этой комнате.
– Нет, я думаю, нет. У меня есть то, что нужно, – продолжил он, когда Кэтрин замолчала. – Я купил домик близ Сандерленда, на Северном море. Это спокойное, уединенное место, нас не будут беспокоить журналисты. Ты знаешь, как они досаждают мне, и набросятся на нас, как только пронюхают, что мы снова вместе. Для них это очередная сенсация.
– А не могли бы мы арендовать маленькую пещеру где-нибудь на берегу моря?
– Ты не знаешь, какая плохая акустика в пещерах, – улыбнулся он. – Сандерленд весной – потрясающее место. Поедем со мной?
Сейчас он еще многого мог бы добиться от нее, не прилагая больших усилий. Но ей надо было все взвесить, обдумать ситуацию.
– Кэт! Подойди к телефону.
Она повернулась и увидела подругу, стоящую в дверях. Кэтрин нахмурилась.
– Нельзя ли подождать с этим, Марианна. Я занята...
– Но это очень срочно!
– Кэт! – Он схватил ее за плечи и повернул к себе. – Что это значит?
– Ничего. – Девушка вырвалась у него из рук. Внезапно возникшая дистанция между ними озадачила его. – Хочешь еще чая? Через минуту я вернусь.
Ее не было минут десять! Фредерик нервно ходил по комнате, потом присел к роялю. Нет, она больше не была уступчивой юной девушкой, как шесть лет тому назад. Он убедился в этом. И что-то случилось именно сейчас! У него не было теперь полной уверенности, что она согласится работать с ним. Но Кэтрин нужна была ему – и не только для совместной работы. Его волновало нечто большее, чем воспоминания. Даже в совсем юном возрасте ее окружала атмосфера особого очарования. Ее внутренний мир обладал какой-то тайной, был недосягаем для других. Но шесть лет назад его привязывало к ней только физическое влечение. Тогда это привело их отношения к краху.