Не обижайте мягкие игрушки
Шрифт:
А на «копейках» экономил сын. Дмитрий сам ходил по магазинам и рынкам. Победитель олимпиад по математике моментально вычислял обман, обсчет. И там, где бы его мама постеснялась бы возражать, он свое отстаивал. Лавочники его знали и уважали. Более того, предлагали подработку. Дима ни от какого труда не отказывался.
Скоро он освоил азы бухгалтерии, налогообложения. Заполнял миграционные документы, бегал по разным поручениям, проверял и принимал товар. Словом, был незаменим. Он не только зарабатывал
Гликерия Андреевна не справлялась и уже шила по ночам – Дима подключил самых способных учеников и «мамочек». Игрушечный бизнес вышел на новый уровень…
Дима, представляя Романа Викторовича Гликерии Андреевне, попросил маму накрыть стол к чаю. Роман Викторович сразу понял кто в доме хозяин и глава семьи. Роман Викторович подумал, как бы было хорошо, если бы у него был такой сын, как Дима…
Несмотря на то, что игрушечных «жильцов» в квартире было несметное множество, впечатления переполненности, творческой захламленности не создавалось. Каждая игрушка была со вкусом «вписана» в интерьер и по праву занимала свое место: повар на кухне, собаки и львы охраняли вход. Куда бы ни шел Роман Викторович стеклянные глаза «хранителей очага» из углов, со стен и полок неотступно следили за гостем с любопытством и недоумением. Каким-то волшебным образом мастерица Гликерия добивалась в своих творениях эффекта Моны Лизы – эффекта «наблюдающего глаза», не отпускающего зрителя, где бы он ни находился.
Роман Викторович, как-то некстати, вспомнил свой детский ужас. У него была ранняя память – он хорошо помнил тот выходной, проведенный с родителями. Девяностые годы обрушились на двух интеллигентов, не оставляя малейшего шанса на выживание. Единственным совместным развлечением остались прогулки. Только днем и только по людным местам. Хотя и это не гарантировало безопасности…
Город был превращен в стихийный рынок. Оставалось два варианта выживания – либо торгуй, либо контролируй торговлю.
…Родители Романа старательно пытались обходить места с постыдной срамной продукцией. Все кричало, привлекало, зазывало: «Купи! Купи!». На маленького Рому «напали» рекламные живые игрушки с огромными головами, лапами. Ребенок не мог понять, что это всего лишь ходячая реклама и внутри костюма находится обычный человек. Рома застыл от ужаса, он не мог даже заплакать. Вокруг слышался смех. Роман поднял глаза на отца – тот как-то виновато улыбался. Ребенок впервые так остро почувствовал свою незащищенность и одиночество…
…Крошечная, по меркам Романа Викторовича, квартирка Гликерии сумела сохранить пространство, в ней был какой-то необыкновенно чистый и пьянящий, как на
Глава седьмая. Каменный дом.
… Гликерия понравилась с первого мгновения. Она была всего на несколько лет старше и выглядела молодо, но создавалось впечатление, что у нее никогда не было детства и юности с ошибками, глупостями, заблуждениями. Гликерия Андреевна как будто уже родилась целостной взрослой уютной женщиной, хорошей мамой и женой. Живой, искренней, чистой…
Подспудно зашевелилась лукавая мысль, которой Роман Викторович не позволил резвиться и развиваться, загонял ее в угол, но она все равно возвращалась и влияла на его решение. Это была мысль о его закоренелой и неистребимой слабости к прекрасному полу.
Роман Викторович отдавал себе отчет в том, что он по природе не моногамен, но был абсолютно убежден, что в союзе с Гликерией истерик, скандалов и разборок по этому поводу не будет. Для него это было важно. Семья, конечно, дело святое, но с укоренившейся «страстишкой» расстаться было непросто. А может в браке все пройдет, он остепениться и прочно встанет на якорь?
…Роман Викторович пригласил Диму с мамой «проветриться» за городом. Гликерия Андреевна попыталась увильнуть, но Роман Викторович удивился с оттенком неодобрения: «Вы собираетесь отпустить своего ребенка с малознакомым человеком? А потом звонить сыну каждые пятнадцать минут? А ответить мы Вам не сможем. И руки и ноги у нас будут связаны. Это веревочный парк все-таки».
Гликерия Андреевна рассмеялась и присоединилась к компании…
Воздух, движение, новизна обстановки преобразили «мягкую игрушку» в ловкую молодую и веселую женщину. Роман Викторович отметил прекрасную координацию, самообладание, точность движений и грацию Гликерии. Дима же явно не пошел в мать. «Все ушло в голову» – подумал Роман Викторович, отмечая неуклюжесть подростка. Но характер у парня просматривался, падая, кувыркаясь, где-то ползком Дима прошел трассу до конца…
В следующие выходные Роман Викторович потребовал «ответного визита и продолжения банкета».
Водитель Володя доставил гостей в загородный дом хозяина.
Гликерия Андреевна явилась с «эксклюзивными» дарами – домашним печеньем в красиво оформленной коробке и… игрушечным Романом Викторовичем.
Самодельный подарок его поразил. Роману Викторовичу казалось, что Гликерия даже не смотрит в его сторону, ну и, конечно, ничего знать о нем не может. Как же тогда она могла так точно поймать и передать в кукле, набитой тряпками, его характер, сущность, все, что было в нем и поверхностного, и глубоко спрятанного, потаенного?
Конец ознакомительного фрагмента.