Не оглядываясь назад
Шрифт:
С тех пор Большая Вода проливалась с небес тысячи раз. Хашш рождались, жили и умирали, исследовали и заселили обширные просторы новой родины, разделились на прайды, успели растерять многое из старых знаний и приобрести новые. За века от былых великолепных построек почти ничего не сохранилось. Лишь на месте самых огромных зданий возвышались холмы, с изредка торчащими из них каменными осколками, пожелтевшими и потрескавшимися, будто обломанные зубы стариков.
Пшашихаш прятался за одним из таких зубьев. Он прижался к камню и наблюдал, как топчут принадлежащие прайду земли ряды ненавистных ишхидов. Враги надвигались неспешно, со скоростью плетущихся позади повозок. Свет отражался от сотен и сотен начищенных до блеска панцирей и шлемов. Охранные отряды сновали в отдалении, выискивая малейшую угрозу основным
Одна из таких групп верхом на логритах [6] быстро приближалась к холмам, за которыми скрывались хашш прайда Шан. Молодой надзирающий не боялся предстоящей схватки. Бой и охота его привычная стихия. Короткий срок в качестве вождя небольшого отдаленного стойбища не успел изнежить поджарое тело, а смертоносное копье, направленное сильной рукой, по-прежнему могло разить без промаха и пробить противника или добычу насквозь.
Пшашихаш присмотрелся и насчитал две руки и один палец воинов. Ему всегда плохо давался счет, это только шхасов наставники обучали всяким премудростям. Молодой надзирающий бросил мимолетный взгляд на свои четырехпалые когтистые руки и еще раз сравнил с количеством ишхидов — не ошибся ли. Нет, не ошибся. Пшашихаш удовлетворенно зашипел. Пока все складывалось удачно. Вырезать малочисленных вражеских разведчиков не составит большого труда, даже учитывая, что почти половина хашш это плохо вооруженные самки.
Пока Пшашихаш бежал навстречу смерти, то постоянно думал, как проведет свой последний бой. Изначально хотел дождаться темноты, ворваться в ночное становище и убивать каждого, до кого смог бы дотянуться копьем, и так до тех пор, пока самого не зарубят. Однако, чем дольше думал на бегу, тем больше ему не нравился такой скорый исход. Как-то вдруг в голове родился план. Молодой надзирающий решил, что лучше выманивать за собой в погоню малые отряды врагов и уничтожать. Так он и доверенные ему хашш смогут нанести много больше вреда ишхидам. Поняв, как поступить, Пшашихаш откинул сомнения и приступил к воплощению своих размышлений в жизнь, как и подобает надзирающему. Неожиданно для себя он осознал, что именно к этому на самом деле стремился всю сознательную жизнь — вести в битвы соплеменников. Последняя мысль даже заставила взбодриться и осмыслить происходящее немного по-иному…
Ветер донес до тонкого обоняния запах пота логритов, заставив молодого надзирающего встрепенуться и сосредоточиться на предстоящем. Ишхиды почти доскакали до холма. Уже видны лица и детали брони, закрывающие уязвимые участки тел. Вражеские разведчики предпочитали носить не блестящий в лучах светила тяжелый панцирь, а броню из темной кожи, способной даже без магии при необходимости скрыть воина от глаз возможных наблюдателей. И не всегда кожаная броня означала, что защита хуже. Пшашихаш знал это не понаслышке. Хранители границ Леса не раз встречались молодому надзирающему в прошлом. Он даже пробовал подогнать под себя такую же, снятую с убитого врага, только у него ничего не вышло из этой затеи. Броня местами давила, а местами наоборот топорщилась чересчур свободно и в целом стесняла движения. Намучавшись тогда, Пшашихаш вынужден был забросить идею разжиться хорошей защитой и положиться на присущую его народу скорость, хотя признавал, что быстрота движений не всегда могут уберечь от ранения.
Молодой надзирающий подал сигнал ожидающим соплеменникам. По две руки хашш со всей возможной прытью сорвались с места влево и вправо, огибая холм с двух сторон. Сам же Пшашихаш вышел из тени каменного зуба, показываясь на глаза всадникам как бы случайно. Сделав вид, что лишь теперь заметил ишхидов, заозирался, решая в какую сторону пуститься наутек.
Командир ишхидов выкрикнул короткую команду. До слуха хашш донеслось знакомое слово «схватить». Пшашихаш достаточно долго охотился рядом с Лесом и потому понимал некоторые самые распространенные фразы. Громко зашипев, молодой надзирающий ринулся прочь от всадников, завлекая часть из них за собой. Четверо ишхидов отделились и поскакали вверх по склону, стараясь поскорее нагнать беглеца, не подозревая, что восемь охотников и двадцать самок уже несутся с копьями и камнями, чтобы лишить их жизни на вершине у каменного зуба.
Ишхиды не успели удивиться, как появившиеся хашш метнули десятки камней и копий с силой, на которую способны только они.
Надзирающий резко дернул копье назад, одновременно проворачивая древко в руке, чтобы лезвие при возврате нанесло дополнительные повреждения и оттолкнул тело пока живого противника от себя. Тут же крутанул древко, развернулся и располосовал горло логрита, пытавшегося укусить его за плечо, защищая выпавшего из седла хозяина. Кровь брызнула из горла животного длинной струей. Логрит захрипел, рухнул на передние ноги и почти сразу завалился набок, дергаясь в агонии. Пшашихаш коротко огляделся и остался доволен увиденным. Его хашш добивали ишхидов и логритов.
Оставшиеся у подножия холма разведчики опомнились, и было повернули своих скакунов, но им не дали скрыться отправленные загодя Пшашихашом сородичи. Хашш зажали ишхидов с двух сторон, кололи тех копьями, кромсали длинными костяными ножами сухожилия на ногах логритов и рвали зубами податливую плоть свалившихся ишхидов. Всего несколько десятков ударов сердца потребовалось охотникам, чтобы в короткой схватке растерзать вторую половину вражеского отряда вместе с животными. Когда молодой надзирающий и ведомые им сородичи спустились к подножию, то застали начало кровавого пиршества. Возбужденные от смертей и запаха крови хашш поспешили присоединиться к собратьям. Некоторые бросились обратно, где лежали еще нетронутые тела ишхидов и туши логритов.
Пшашихаш подавил в себе желание последовать примеру соплеменников и не стал, словно потерявший рассудок, пихать в себя плоть врагов. Он ни на мгновение не забыл, где они и для чего. Окинув взглядом свое воинство и отметив, что все целы и никто не погиб, устремил внимательный взор в сторону войска захватчиков, где уже наверняка засекли расправу.
Схватка произошла на опасно близком расстоянии и в любой момент ишхиды могли отправить гораздо больший отряд, чтобы покарать наглых степняков. Заметив шевеление вдали молодой надзирающий принялся раздавать пинки и бить слишком увлекшихся хашш пяткой копья в спины, заставляя прерваться. Самые опытные охотники моментально оценили обстановку и начали помогать Пшашихашу наводить порядок и по-быстрому собирать трофеи. Брали только копья и ножи, чтобы заменить имеющиеся более качественным оружием. Остальное надзирающий приказал оставить. Даже мечи, хотя некоторые не желали расставиться с добытым ценным имуществом, однако не осмелились противиться его воле и побросали клинки в траву. Предстоял долгий забег, и лишний вес будет тормозить. Тем более, когда желудки полны сырым мясом. Это Пшашихаш понимал четко. Он и так не имел уверенности, что до места следующей битвы удастся добраться без отставших и погибших, поэтому заранее списал часть слабых самок в потери. Только это его не беспокоило, он сам готов расстаться с жизнью и знал, что именно так и случится, разве что чуть позже.
Бежали со всей скоростью, на которую были способны. Спасали знания родных угодий прайда. Пару раз приходилось прятаться на дне оврагов, что в сезон Большой Воды заполняются до краев буквально за день. Пшашихаш планировал устроить засаду рядом с одним из подобных природных укрытий в половине пути от стойбища. Намеченный овраг был очень длинным, извилистым и заросшим по обоим краям колючими кустами, в которых гнездились ядовитые шуши [7]. Такое препятствие преодолеть очень трудно. Надо знать, где спускаться и как не потревожить покой шуши. Пшашихаш знал, охотники прайда тоже знали. Ишхиды вряд ли пройдут без помощи своих шхасов. Но самое главное — в двух местах оврага имелись вымытые водой провалы, соединенные между собой извилистыми узкими проходами, куда можно спуститься, затеряться и пересидеть или даже ускользнуть через другой выход на поверхность.