Не оставляющий следов: Обретение
Шрифт:
– Вот! – я скинул старикана на плиты внутреннего дворика и пару раз хлестнул по бокам энергетическим хвостом. – У меня есть сырые темные казематы?
– У Вас все есть, – склонился в поклоне спешащий навстречу Барлу. – Но почему «сырые»? Они содержатся в полном порядке.
Что же, может, это и к лучшему: будем меньше чихать на допросах.
12. Нити судьбы
Феншуй сеньшень в полной мере отрабатывал солидный гонорар: имеющиеся казематы внушали долженствующий страх и трепет. Двери в меру темной и холодной каморки в подвале были оббиты железом, засовы прочны, решетки оконца под потолком вычищены и заботливо смазаны маслом… Не знаю, с кем здесь общались суровые предки, но в застенках имелось все необходимое
Невозмутимый Барлу собственноручно принес соломенный тюфяк и войлочное одеяло для заключенного, выставил в дальний угол ведро для нечистот и запер за нами дверь. Ключ от каморки вручил мне: я ведь в доме хозяин. Надеюсь, алхимик в целости и сохранности доживет до утра, а уж ответы на вопросы мы из него завтра обязательно вытрясем.
Осталось еще одно важное дело, которое нельзя было откладывать. Похороны кота. Я снова собственноручно вырыл могилку под той же самой яблоней и опустил в землю завернутое в шарф тело. Второе по счету. С таким подходом мой дорогой хранитель прибавит шарфик к перчаткам и соберет полный гардероб, а сад станет настоящим кладбищем домашних животных. Сию внутри только презрительно фыркнул в ответ на дурацкие предположения.
– Наверняка стражники уже всю округу подняли на ноги, – заметил наставник. – Сейчас главное – чтобы нас не связали с переполохом в управе.
– Может, стоит вернуться? Посмотреть, что там и как? – предложил, подавив зевок.
– Нечего нам делать на площади среди ночи… – распорядился Учитель Доо и внезапно хлопнул по плечу. – Сию, втяни уши! И хвост подбери.
Я лихорадочно ощупал темя. Над моими ушами хранитель развесил свои лопухи. Задача выманить наружу отчаянно трусившую жертву собственного легкомыслия оказалась невыполнимой, хотя ему было явно тесно во мне.
– Нашли котика? – от двери к нам скользнула тонкая фигура, белеющая платьем в ночной темноте. Сумрак лица, под глазами тень, взгляд из-под челки полон беспокойства.
– Все в порядке, Сарисса, – душу затопила нежность. Ждет, волнуется. – Отыскали. Правда, не в таком виде, как нам бы хотелось…
Сию насторожился и утробно зарычал. Да что же не нравится ему в любимой?
– Ах! – она на секунду прижалась к моей груди, но тут же оттолкнула. Ее глаза сверкнули как у тигрицы, защищающей детеныша. – Этот пройдоха завладел твоим телом? Кыш, негодяй!
Я вдруг зашипел и махнул на нее лапой. Острые иглы когтей пробороздили протянутую в жесте изгнания руку. Сию! Что ты творишь, злыдня! На царапины нанизались бусинки крови, при свете луны отливающие зеленью. Но…моя Сарисса… она же человек?
– Кто ты?
Девушка всхлипнула, резко развернулась и побежала. Я пустился вдогонку. Напугал, поранил… В переходе двориков догнал, сгреб в охапку.
– Я давно понял, что ты не обычный человек. Кто ты, признайся…
– Оборотень. Змея-оборотень, – коротко вздохнула она.
Да, теперь и я видел ясно: прелестное тело девы словно натянула змея, как вторую кожу. Или девица поглотила змею? Впрочем, какая разница, я сейчас выгляжу не лучше! Воистину два башмака пара. Почему-то совсем не удивился истинной сути любимой, видимо, что-то подобное подозревал, только сам себе не готов был признаться. Сию где-то внутри ворчал, устраиваясь поудобней.
– Я хотела признаться, – шептала она, пряча лицо на моей груди, – но боялась… как же я боялась! Я все-все тебе расскажу…
– Ничего не бойся, – целовал макушку, гладил ладонью шелк волос, не сдерживая рвущей душу нежности. – Мы всегда будем
Разумеется, вместе – рядом с Сариссой у меня вырастали крылья.
Но спустя час, оставшись один в спальне, мечтал лишь о том, чтобы отпали лишние уши и хвост.
– Вылезай, Сию, – скомандовал, как только перешагнул порог. – Хватит, друг мой, прятаться.
Хранитель протестующе зашипел.
– Я понимаю, тебе было больно и страшно, но сейчас мы дома, и никто тебя здесь не обидит, – упрямец продолжал сердито сопеть. – Ну, как знаешь. Лично я падаю спать, а ты выскочишь сам, когда станет тесно. А тесно тебе станет.
Так и произошло. Утром, проснувшись, я с удовольствием потискал исхудавшего серого кота, совершенно целого, но ощутимо уменьшившегося в размерах. Видимо, на создание материального тела требуется много больше энергии, чем осталось у него после испытаний. Ничего, отоспится, отъестся и вновь превратится в жизнерадостного толстяка. Вот только, надеюсь, доверчивости у него убавится.
Теперь знаю, что связывало Мунха, Мельхиора и Дзиннагона. Их имена, если верить мато-якки, выкрикивал сумасшедший Бу, пока не заткнули. В истории с Бубалом Вайшиндасой в поле зрения впервые попали гости из Запределья. Держали демонят в подвале управы, что было невозможно без личного разрешения Дзиннагона. Но зачем Мунх и Мельхиор учили похищенных с изнанки демонят убивать людей? Почему в качестве приманки выбрали нищих, понятно. По мнению обывателей, мало знакомых с организацией теневой жизни империи, их никто не хватится, а значит, спокойно можно использовать в качестве жертв. Покровительство Дзиннагона уберегало от внимания квартальной стражи, но необычные пропажи заинтересовали сначала мато-якки, а потом и нас. Правда, похищение Сию вообще кажется несусветной глупостью… Над этим я и раздумывал, направляясь в каморку-узилище. Интересно, что расскажет алхимик? Чем на него вообще можно надавить, чтобы услышать правду?
По дороге ко мне присоединился наставник, затем и Аянга. Дикарка с достоинством держалась за левым плечом, ночной опыт телохранительства пошел на пользу. Из нее и в самом деле может выйти толк, смелости и присутствия духа девице не занимать.
Алхимик прекрасно выспался в моих казематах. Без всякого почтения обратился к наставнику, как к старшему, и первым делом потребовал воды, еды и…
– Может быть, еще и услуги массажистки? – Учитель Доо жестко прервал поток жалоб.
Нет, так мы ничего не добьемся. Обидно, что недоступен административный ресурс нашей семьи. Если проследить жизненный путь этого странного человека и причины, приведшие его ко столь неприглядному финалу... Уверен, в его прошлом много такого, что позволило бы надавить, вызывать страх, лишить уверенности. Вспомнил классическую процедуру допроса, рекомендуемую практикующим законникам, да здравствует стек наставника Борегаза. Попробовать тактику «добрый-злой»? Учитель Доо уже продемонстрировал свою непримиримость, а мне можно изобразить наивного юношу, страстно желающего помочь старому знакомому… Вышло бы лучше, если бы не пришлось самому тащить злоумышленника с места преступления, хотя и такое поведение вполне объяснимо обязательным почтением к учителю.
– Как Вы оказались в подвале управы, почтенный Мунх? – решил начать с основного вопроса, на который старик просто обязан дать ответ. – Не думаю, что туда пускают кого угодно…
Мунх ответил – пространно и витиевато, но при этом ничего не сказал по существу. Он юлил, врал, ныл и протестовал. Лицо, ранее казавшееся вполне располагающим, все больше напоминало мордочку загнанной в угол крысы. Старался всю ответственность свалить на Мельхиора… и вот тут-то черной краски не жалел. Именно из потока обвинений и самооправданий мы смогли вычленить то, чем на самом деле занимались эти господа. Пару раз Аянга вынуждена была всадить в него небольшой заряд молнии, когда поймали на противоречиях в показаниях. Я бы не смог сам справиться с беседой, но «злой», цепкий Учитель Доо и волшебные ручки Аянги помогли «наивному юноше, искренне сочувствующему старичку», докопаться до истины. Алхимик понимал, что деваться ему некуда: не в нашей благословенной империи простолюдину тягаться с даже несовершеннолетним представителем высшей семьи. Я имел право и возможности сделать с ним все, что угодно.