Не оставляющий следов: Обретение
Шрифт:
– Но ведь и ты ведешь себя сходным образом. Тебе рассказывали истории о родоначальнике семьи Иса?
– Конечно. Байки из погребальной камеры! – пренебрежительно махнул рукой и провыл с пафосными интонациями бродячего сказителя, – «Сони Иса был простым гончаром...».
Возмущенно уставился на Учителя Доо, подозревая, что он поддержал бы тех исследователей-ренегатов, кто утверждал, что наш ромбовидный герб был всего лишь примитивной отрисовкой амфор для вина. Между тем как даже старинные летописи утверждали, что он является стилизованным кристаллом священного Синего Льда. Эти глупцы говорили о том, что все люди равны от природы и сословное деление
Но стоит признать, что простые горожане тоже хранят немало секретов. К некоторым я прикоснулся сегодня.
– Учитель Доо, эти портные... Кто они на самом деле?
– Осколки империи Пинхенгов, – загадочно улыбнулся он. – Семья потомственных императорских портных. Им удалось спастись от террора, захлестнувшего страну во время смены династий, и уйти с политической сцены невредимыми. Возвращаться обратно эти мудрые люди не намерены.
– Политической сцены? – скорчил пренебрежительную гримасу.
– Конечно! Доступ к императору имеют не только советники и министры, немало благ было получено через примерочную или купальню. Те, кого правитель допускает к телу, имеют определенный вес в политических раскладах двора, а гибель или процветание их семей зависит от настроения власть имущих. Со сменой династий не повезло всем, кто обслуживал императорский двор. Кого-то убили из-за старых обид, что копятся поколениями, кто-то сгинул из-за зависти людской... Портные выжили, лишь уйдя в тень, спрятались в трущобах, где никому не пришло в голову их искать. Конечно, нынешние их клиенты не принадлежат к сливкам общества, но оно и к лучшему. Осторожность не раз спасала семью.
– Грязь, нищета, разруха... Бриллиант в навозной куче.
– Они достаточно состоятельны, чтобы позволить себе многое, но лучшей защитой полагают именно такую маскировку. Учись оценивать людей по достоинству, Аль-Тарук, не обманывайся внешними эффектами. Шесть семей живут в своем мирке по собственным законам, далеким от реального положения дел. Но ты живешь не с ними. Твой статус не имеет веса в глазах жителей квартала Ворон, вес имеют слова и поступки.
– Хорошо, – немного подумав, сдался. – Честные труженики имеют право на толику моего уважения. Но бандиты и воры?
– Они такие же люди, как все. Среди них можно найти отвагу, честь и бескорыстие...
– Только все это очень глубоко припрятано! – язвительно перебил я наставника. – Уж не хочешь ли ты сказать, что мы, благородные высшие семьи, которым доверено править империей, хуже этих отбросов?
– Не знаю, хуже ли, но точно не лучше, – парировал Учитель Доо. – Вы вообще мало чем от них отличаетесь.
– Мы хотя бы моемся регулярно... – проворчал я, немало смущенный крамольным утверждением, сорвавшимся с его уст.
– Разве что, – согласился наставник, и хитро подмигнул, – хотя я не стал бы этого утверждать столь категорично. Помнишь нашу первую встречу?
Мы молча уставились на разлившееся закатом небо. Умиротворяющее зрелище, хорошо прочищает мозги. Я перелистывал сегодняшние события, увязывал их со словами Учителя Доо, и почти физически ощущал, как представленная картина мира становится четче, детальнее и многомернее.
– Кто такие мато-якки?
Наставник вынырнул из своих размышлений, слегка улыбаясь.
– К ним тоже ведут следы из прошлого. Рассказать?
Я радостно кивнул, предвкушая удовольствие. Рассказы Учителя Доо были удивительны. Все, о чем он повествовал, каким-то загадочным образом включалось в поток известных мне официальных событий, обогащая их, дополняя, делая одновременно таинственными, жизненными и близкими. Вряд ли в архивах можно найти столь полные и необычные свидетельства былого.
Не стала исключением и эта история.
Смута, пришедшая со сменой династий, поставила многих представителей лучших семей империи в оппозицию к Янгао. Так возникло тайное братство «Перелетные птицы». Кто были эти люди – неизвестно до сих пор, власти боялись копать глубоко, чтобы не задеть интересы слишком высокопоставленных лиц. Члены общества даже друг от друга прятались за театральными масками и многослойными экзотическими одеяниями, затрудняющими опознание. Придумали собственный «птичий» язык, непонятный окружающим, действовали слаженно и были неуловимы.
По ночам пылали дома и конторы тех, кто поддержал новую власть. Гибли государственные чиновники, жизнь купеческих кварталов была практически парализована. Самое удивительное, что против несогласных выступили вовсе не имперские службы охраны порядка, дезориентированные переменами, а простые жители города. Эти люди назвались мато-якки – «добровольная народная дружина» – и опознавали своих по красной повязке на локте. Дружинники смогли справиться и с великолепными фехтовальщиками, и с гениальными инженерами, и с пламенными поэтами-агитаторами оппозиции. Пролилось море крови, мятеж аристократов в нем и утопили. Затем мато-якки принялись вычищать шайки бродячих разбойников, перерезавших торговые пути, пресекать бесконтрольную торговлю живым товаром в домах наслаждений, упорядочивать работу игорных заведений... До всего этого руки у официальных властей в смутное время не доходили.
Окончательное укрепление новой власти не дало главарям черни столь желанного ими повышения общественного статуса, но император санкционировал создание особой структуры управления, параллельной общепринятой. В криминальном мире был наведен порядок, приняты собственные законы и правила, а начальники мато-якки отчитывались перед специальными императорскими чиновниками. Но проблема была в том, что жить «по ту сторону» – это означало жить взаймы у нормальной жизни. И рано или поздно нормальная жизнь предъявляет счет.
– И им предъявила? – не выдержав, вклинился в повествование.
– А как же! – Учитель Доо усмехнулся. – Они так и не вышли из категории отбросов. Да, стали владыками, но владыками низов. В жизни приличных людей им нет места, зато криминальная «изнанка» этого мира полностью в их власти. Так вот, мой юный ученик, ты сегодня оскорбил своим неуважением одного из самых влиятельных «старших братьев» теневого мира квартала Ворон, не погнушавшегося лично прибыть к нашему порогу.
Ой! Представил, как если б кто-то оскорбил моего отца... и с трудом сдержал саркастичный смешок – я и тут успел отличиться! Хотя кто он такой, этот бандитский начальник? Я Иса, и нам невместно... Стоп! – одернул сам себя. Наставник прав, мои мысли слишком резво бегут по проложенным семьей дорогам. Если я порвал с Иса, значит, надо рвать и со взращенными ими заблуждениями. Смена имени тоже настоятельно требует изменения собственной сути.