Не отпускаю
Шрифт:
По дороге домой, Вадим молча заехал в сад и забрал Кирилла. Он прекрасно понимал, что при ребенке я буду вести себя как прежде и прекрасно этим пользовался. В нашем доме пахло выпечкой, а на кухне хозяйничала свекровь выпекая пироги, готовя для нас обед. Все это было похоже на фальшивую и бездарную постановку, спектакль под названием семейная идиллия. Варвара Николаевна мило улыбалась ребенку, кормя его своими блюдами, изредка кидая на нас с Вадиком косые взгляды. В тот день я ещё была решительно настроена уехать к маме и поэтому паковала чемоданы с самым необходимым, ни на кого не обращая внимания, но к вечеру Кирилл заболел. У него поднялась температура, и заболело горло. Я все-таки заразила сына, поэтому ни о какой поездке не могло идти и речи. Мама позвонила мне сама, интересуясь взяла ли я билеты, и я сказала ей, что мы обязательно приедем, когда
Свекровь благополучно нас покинула, оставляя кучу наставлений о том, как мне лечить ребенка. А вот Вадим не ушел как обещал. Почти весь вечер он провел в комнате сына, ухаживая за ним, поил лекарствами и звонил семейному врачу для консультаций. Потом мой мальчик, привыкший засыпать со мной, позвал меня, чтобы я прочла ему сказку. Я села рядом с ним на кровать, измерила температуру, которая начала спадать. Открыла книжку и начала читать, стараясь не обращать внимания на Вадима, который долго смотрел на нас. Я так устала за этот очень долгий и морально выматывающий день, что не заметила, как уснула вместе с сыном. Проснулась я от того что кто-то забрал у меня из рук книгу и накрыл одеялом.
Когда Вадик вышел из комнаты, думая, что я сплю, я потрогала лоб сына и облегченно выдохнула, понимая, что у него спала температура. Аккуратно поднялась с кровати, спустилась вниз, чтобы самой выпить чаю и что-нибудь съесть, поскольку желудок уже не просто скручивал, а болел из-за того, что я не ела целый день. Прошла мимо кабинета Вадима, замечая оттуда тонкую полоску света из приоткрытой двери. Зашла на кухню, включила чайник, отрезала себе кусочек пирога с яблоками, щедро полив его взбитыми сливками и заварила чай. Села на подоконник и просто пыталась получить хоть маленькую долю радости от сладкой еды. Пока я с удовольствием поедала пирог со сливками, запивая чаем, все время думала о дальнейшей жизни. Нужно было срочно искать работу. У меня теперь есть цветочный магазин, но идти я туда не собираюсь. Я даже не хочу знать где он находится. Не мое это все. Вынула из кармана телефон, облизывая пальцы от липких сливок. Взглянула на часы и написала Ритке сообщение о том, что в ближайшие дни готова выйти на работу. Подруга перезвонила мне сама.
— Извини Рит, я тебя разбудила — спрыгиваю с подоконника, зажимаю телефон между плечом и ухом, отрезая себе очередную порцию пирога, уже поливая кусок шоколадным топпингом.
— Да нет, я еще не сплю. Мы с Генкой футбол смотрим, — съедаю ложку приторно сладкого десерта и хмыкаю сама себе. Ритка всегда все делает вместе с мужем. Они как два попугая неразлучника. У них нет детей, потому что Ритка, к сожалению, не способна зачать ребенка, но как ни странно это сплотило их еще больше. Подруга говорит, что возможно через несколько лет они усыновят ребенка. И все у них будет хорошо. А мне кажется, что в моей жизни уже было все хорошо, а сейчас началась какая-то черная бездна, заполняющая меня пустотой.
— Так что там насчет работы? Как Кирилл выздоровеет, я готова выйти на работу.
— Полин, я уже взяла девочку на эту должность. Она работает пару дней, и я не могу пока ее выгнать, тем более она хорошо знает свое дело, — как-то виновато произносит подруга.
— Ясно, — проговариваю я с набитым ртом, вновь садясь на подоконник, смотря в ночное, звездное небо. — Может у тебя есть еще вакансии?
— Есть, конечно, но нам нужны кассирши и уборщицы и тебе это не подойдет. Слушай, скоро уйдет в декрет одна из моих бухгалтеров. Это место твое, обещаю.
— Скоро, это когда?
— Через пару месяцев.
— Нет, я не могу так долго ждать. Спасибо, Рит. Я тогда подыщу что-то другое, — говорю я, доедая пирог.
— Поля. Ну как ты? Вы поговорили? — тихо спрашивает подруга, словно боится задавать мне эти вопросы.
— Я нормально. Мы поговорили, но легче мне не стало, — в телефоне повисает недолгая пауза.
— Может, я приду к тебе, и мы поговорим, или ты заходи.
— Нет, Рит, Кирюша болеет, да и я не готова на откровенные разговоры, — ставлю грязную тарелку и бокал в раковину и прощаюсь с подругой, вновь облизывая пальцы и губы от шоколада. Оборачиваюсь, намереваясь пройти в душ, и замечаю Вадима, стоящего в дверях кухни. Он опускает взгляд на мои губы, которые я облизываю, и буквально закрывает собой весь проход, не позволяя мне выйти.
— Что ты здесь делаешь? Ты обещал уйти. Я не гоню тебя, это и твой дом тоже. Но если ты не уйдешь, тогда уйду я, — пытаюсь пройти, но Вадик ставит руку на косяк, преграждая мне путь.
— Так невыносимо
— Да, невыносимо! — одергиваю его руку, пытаясь оттолкнуть большое тело Вадима с дороги.
— Я уйду, когда выздоровеет сын. Стой! — хватает меня за предплечья, не позволяя проскользнуть мимо него. — Зачем ты звонишь подружке и напрашиваешься на работу? У тебя есть цветочный салон.
— У меня его нет. Я его не заработала. Я буду работать только в том месте, на которое устроюсь сама! Отпусти меня! — повышая голос, произношу я, вырываясь из его захвата, и убегаю наверх. Забегаю в ванную, принимаю быстрый душ, хватаю свой ноутбук и иду в комнату сына.
Полночи я искала работу, выписывая телефоны, и составляя резюме, рассылая его по разным компаниям. Сама не заметила, как уснула в комнате сына на кресле. Проснулась я в своей собственной спальне и ужасно разозлилась, потому что понимала, что сюда меня принес Вадим. Мой ноутбук стоял рядом на прикроватной тумбе, но Вадик не спал рядом, его сторона кровати была не тронута. Я соскочила с постели, и сонная и растрепанная побежала в комнату сына. А там Вадим заставляет Кирилла поесть и выпить лекарство. Смотрю на них и вновь сердце обрывается, щемит так больно где-то в груди. Нет у нас больше семьи, он ее разрушил. Разбил на мелкие осколки, которые уже никак не соберешь в единое целое, а если и склеишь, то это будет что-то уродливое в трещинах и с огромными дырами.
Прошла неделя, Кирилл выздоровел и пошел в сад. Вадим по-прежнему жил с нами, хотя последние два дня проводил на работе. Он приходил домой поздним вечером и уходил ранним утром. Все это время он дарил мне цветы. Хотя «дарил» это громко сказано. Он просто приносил мои любимые лилии и ставил их в нашу спальню, а я никак не реагировала на цветы, после третьего каждодневного букета я стала ненавидеть эти цветы. А последний красивый букет и вовсе выкинула. Меня не трогали ни цветы, ни то, что он приносил мне кофе в комнату сына, потому что последующие дни я спала именно там, боясь, что он придет в нашу постель и ляжет рядом со мной. Меня душило его присутствие. Не могу я вот так просто смотреть на мужа и делать вид, что мне все равно. Чтобы Вадим ни сделал, он не стал для меня чужим. Мне одновременно и простить его хотелось, кинуться в объятия, и в то же время убить. Воткнуть нож в спину так же, как и он мне. Мы рядом, но между нами бездна, и она становилась все больше и больше. Мы почти не разговаривали, только о сыне. Работу я так и не нашла. Мне везде отказывали по причине недостатка опыта или предлагали низкие должности секретаря или девушки на ресепшен. А я хотела работать по профессии, чтобы набраться этого чертового опыта. Но вчера вечером совершенно неожиданно, мне позвонили из компании, занимающейся поставками строительных материалов из Германии и предложили должность стажера с карьерным ростом.
Сегодня я должна была пойти на собеседование и ужасно волновалась. У себя в голове я уже нарисовала картину того, как я работаю в этой компании и боялась разочароваться. Поездку к маме пришлось отложить. Я не могу упустить единственный шанс устроиться на нормальную работу.
Когда мне назвали адрес компании, я на секунды впала в отчаянье. Компания находилась в том самом бизнес-центре где когда-то находился офис Вадима. Но я собралась и решительно поехала на собеседование. Вадима там больше нет, а мне нужна эта работа. Я приехала туда на двадцать минут раньше, лучше прийти заранее, чем опоздать. Зашла в туалет и долго осматривала себя в зеркало, думая о том подходит ли мой наряд для собеседования. Простое строгое, бежевое платье — футляр ниже колен, телесные колготки, бежевые туфли, волосы уложены в строгую прическу. Я нанесла совсем немного макияжа, только для того, чтобы скрыть веснушки и придать своему лицу свежести. Глубоко вдыхаю, постоянно посматривая на наручные часы, наношу несколько капель духов на запястья, заставляя себя прекратить волноваться. Боже, кажется, я уже тысячу лет так не переживала. Выхожу из туалетной комнаты за пять минут до начала собеседования. Сдаю пальто в гардероб, поднимаюсь на лифте на шестой этаж, который полностью принадлежит компании. Совершенно некстати в голове возникает мысль, что у Вадима был офис на последнем этаже и вид оттуда был замечательный. Кажется, каждая частичка моей жизни была связана с Вадимом, а сейчас мне нужно научиться не связывать себя с этим мужчиной.