Не отрекаются любя
Шрифт:
— Приезжай ко мне в отпуск. Если за две недели соскучишься, значит, я тебе уже не чужой. Места у нас красивые, не пожалеешь.
— Разве у тебя нет девушки?
— У меня есть подруга, но она мне не жена и не невеста.
— А ты её реакцию на мой приезд представляешь?
— Возможно, она за меня порадуется. Ольге почти сорок лет. У неё двадцатилетний сын. У этих отношений нет будущего. Обещай мне позвонить, если надумаешь прилететь.
— Обещаю. Свет в прихожей не гаси и спокойной ночи.
Егор улетел в воскресенье поздно вечером. Родители Стаса с младшими детьми остались
— Ты что в обед ела? — беспокоилась Настя.
— Была как обычно в кафе, — солгала Алёна, вспоминая, что не обедала. — Не обращайте внимания и ужинайте без меня. Выпью таблетку, всё пройдёт. — Она прошла в спальню, посмотрела на своё отражение в зеркале и усмехнулась. В последнюю неделю она вообще не могла смотреть на еду. «У меня одна надежда на тест. Если он окажется положительным, поездка к Егору отменяется, — думала она, свернувшись калачиком на кровати. — Вот вы Алёна Сергеевна и допрыгались со своей любовью к Кузьмину. Прошло больше месяца, и получите сюрприз».
Тест оказался положительным. В последний рабочий день перед отпуском она пошла на приём. Диагноз: беременность шесть недель. «Мне двадцать четыре года. С одной стороны, рожать как бы рано, а прими я решение об аборте, позже может не получиться, — думала она, присев на скамейку. — Жильё и работа у меня есть. Справлюсь ли одна? Ладно. Об этом стоит ещё подумать. А что теперь делать с отпуском. Лететь к Егору и делать вид невинной простоты я не смогу. А вот позвонить надо обязательно», — она набрала номер Егора.
— Привет! Не занят?
— Рад тебя слышать. Ты пошла в отпуск?
— Пошла, но не прилечу к тебе, — она тяжело вздохнула.
— У тебя что-то случилось?
— Я сегодня подтвердила свой предварительный диагноз о беременности. А звоню, чтобы ты понял причину моего отказа.
— Не хочешь вешать на меня чужого ребёнка?
— Это было бы не честно.
— Что будешь делать?
— Пока не решила. Надо подумать.
— Черновы знают?
— Нет. Ты не делись с ними этой информацией. Я сама.
— Алёна, прими правильное решение, чтобы позже не жалеть. Будет нужна помощь или поддержка — звони.
— Я знала, что ты меня поймёшь. Спасибо.
— Береги себя.
Закончив разговор, она поднялась и неторопливо зашагала к остановке маршрутки. Стоя на переходе, почувствовала, что свет в глазах постепенно меркнет, и она проваливается в пустоту. Очнулась в машине скорой помощи.
— Что со мной? Я беременная.
— Очнулась, уже хорошо. А что с тобой доктора в больнице выяснят. Тебя вынули из-под колёс. Не затормози мужчина так резко, покалечилась бы, хотя и скорость была небольшой.
После всех обследований и осмотров, на которые ушли не меньше двух часов, её хотели оставить в больнице на сутки, но Алёна категорически отказалась.
— Если всё нормально, я поеду домой. Буду себя чувствовать плохо, обращусь в больницу.
— И как вы будете добираться домой?
— Вызову такси.
— Там мужчина
— Спасибо. Я разберусь, — она вышла на ватных ногах и увидела двух мужчин, один из которых был в форме. — Водитель не виноват, — сказала она негромко. — Я беременная. Мне стало плохо, я потеряла сознание, стоя на переходе, и могла упасть на проезжую часть. Ему спасибо сказать надо, что не переехал.
— Значит, претензий нет?
— У меня к нему нет, а у него ко мне не знаю.
— Распишитесь, Алёна Сергеевна, и будьте осторожны.
— Спасибо. Вы меня извините, что заставила поволноваться.
— Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю что сказать. В голове туман, в ногах слабость. Есть синяки и ссадины, видимо, от встречи с землёй, но с малышом всё в порядке.
— Ты где живёшь? Тебя есть, кому встретить?
— Живу на улице Русская, а встречать меня никто не будет. Я живу одна. Вызову такси и меня доставят по адресу.
— Я тебя отвезу. Не спеши и возьми меня под руку для страховки. Машина стоит прямо у входа. Я слышал, тебя Алёной зовут, а я Егорьев Дмитрий Алексеевич. Тебе лет сколько? — спросил он, выезжая со двора больницы на проезжую часть.
— В июле исполнилось двадцать четыре, — ответила она. Ей показалось знакомым сочетание имени и фамилии. — А у вас дети есть?
— Двое. Сын твой ровесник, а дочь на год моложе. Учишься?
— Работаю три года в аудиторском бюро после университета.
— Я тоже считал чужие деньги, пока не заработал свои. Учился в институте потребительской кооперации. Теперь у меня свой маленький бизнес и офис в офисном центре, где твоё бюро.
— Моя мама тоже училась в вашем институте.
— В каком году?
— Она перешла на второй курс, когда я родилась. Вам знакома Лена Исаева? — она внимательно наблюдала за водителем.
— Не помню. Столько лет прошло, — ответил он и несколько смутился.
— А мне кажется, вы вспомнили. Не волнуйтесь, вам сегодня и так досталось. Мне ничего от вас не нужно. Спасибо, что подвезли. Будьте внимательны на дороге. Прощайте, — она вышла из машины. «Зачем я сказала это? Кто меня тянул за язык? А если он не причастен к истории моего рождения? Как он должен себя чувствовать? Дура ты набитая, Алёна Сергеевна. Тебе плохо, и ты готова сделать несчастными окружающих? — думала она, входя в квартиру. — Мне нужно побыть одной. Куда от всех спрятаться? Я же могу поехать на малую родину. Туда не бывает проблем с билетами. Три года назад продали бабушкин дом, а, кажется, целая вечность прошла. Всего десять часов и на месте. Решено! Звоню подруге мамы, собираю вещи и еду».
Вечером зашла Настя.
— Чем занимаешься?
— Хочу исчезнуть на два-три дня. Что-то потянуло на малую родину.
— Ты пошла в отпуск? К Егору летишь?
— С понедельника я в отпуске. К Егору не лечу, и он об этом знает. Я звонила ему.
— У тебя всё в порядке. Чем это пальто не то?
— Ты угадала — фасон и размер не для меня. Настя, зачем хорошему человеку лгать?
— Будешь ждать принца на белом коне?
— Ты подруга, что к Стасу испытываешь?
— Я его люблю.