Не отступать и не сдаваться. Том 4
Шрифт:
— Кого ты видел? Каких таких контрабандистов?
Карпеев заговорщики огляделся и больно толкнул меня локтем в бок.
— Ты издеваешься, что ли? Конечно, тех самых, которых разыскивает милиция. Из-за которых нас чуть не повязали в Москве. Ну, которые картину похитили.
Ого, вот это уже совсем другое дело. Я вздрогнул от неожиданности. Хотя, вполне возможно, что это было от ледяного ветра, изредка налетающего порывами на меня. Да, теперь я вспомнил рассказ старшего лейтенанта Оничкина, поведавшего мне вполне себе
Какие-то картины, грабители, тайная переправа ценностей через границу… Прямо какой-то низкопробный детектив, позвольте пожаловаться. Я не удивлюсь, если вскоре в багажнике машины, участвующей в гонках, обнаружат труп водителя. Или он выпадет из машины прямо во время соревнований, вызвав всеобщий переполох.
— И где же ты их видел? — спросил я, издевательски усмехаясь. — Они сидели рядом с тобой в кафе и громким шепотом разговаривали о том, как бы незаметно переправить картину за рубеж? И при этом оглядывались по сторонам, не желая, чтобы из подслушали? Но тебя при этом не заметили?
Карпеев не обратил внимания на мою насмешку. Вернее, он был так взволнован, что ему было не моего скепсиса.
— Да, все именно так. Только я видел их на гонках и мне повезло услышать их разговор, когда я ждал очереди на регистрацию на стоянке. Я лежал в машине на заднем сиденье, окна открыты, а меня самого не было видно из-за передних спинок.
Я снова поежился и потер плечи. Вот ведь тайны Мадридского двора. Обязательно ради этого было тащить меня на улицу?
— И? — спросил я, чтобы он говорил быстрее. — Что же ты услышал?
— И там стояли двое мужиков, — продолжил Карпеев. — Один из них, такой пожилой, с сединой, сказал другому: «Сегодня здесь что-то много ментов. Встреча с Метеором отменяется». А второй, такой: «А че с картиной делать? Обратно в дверцу пихать? Я ее тогда запарился вытаскивать». Вот тут-то я и насторожился.
Ну, еще бы. Как же тут не насторожиться. Хорошо еще, что злоумышленники не потащили холст через саму гоночную трассу и не попросили Славку поглядеть за машиной, пока они передадут картину иностранцам. Хотя, если серьезно, то вполне возможно, что мой друг действительно напал на след злоумышленников.
Вот только чего он ко мне прибежал? Как будто я председатель областного суда и сейчас должен дать санкцию на арест подозрительных личностей. Чего сразу не направил свои стопы прямиком в милицию?
Это вопрос я и задал моему товарищу, поскольку он сообщил мне, что сразу после того, как подозрительные личности скрылись, он тут же бросился ко мне.
— Да, там действительно было полно милиционеров, — помявшись, признался Славка. — Вот только у меня с ними, честно говоря, не очень хорошие отношения. Они меня подозревают во всех смертных грехах.
На память сразу хлынули все мои подозрения насчет стоящего рядом со мной парня. Вроде бы у него честный и открытый взгляд,
Но я-то уже живу не первый год и знаю, что иногда может скрываться за такими вот прямодушными и беззаветными фасадами. Недаром Карпеев опасается милицию. Значит, есть различные поросшие мхом скелеты в шкафу, которые он не хочет извлекать на свет божий.
В свете этого весь его рассказ выглядел полной нелепицей. Наверняка он сам связан с контрабандистами. И басенка про беспечных злоумышленников, ведущих громкие разговоры на автодроме, скормлена мне с одной только целью — чтобы заставить меня двигаться в нужном направлении. Чего, интересно, он и его подельники хотят от меня?
— Поэтому ты хочешь, чтобы это я пошел в милицию? — спросил я. — Но это же ты свидетель, а не я. Они потребуют дать описание, а как я его предоставлю? Может быть, приведут кого-нибудь на опознание. Как быть? Нет, идти должен ты, потому что ты являешься свидетелем. Ты хоть номера машины запомнил?
Но Славка продолжал мяться и стесняться, как десятиклассница перед школьным балом. Чего же он все-таки хочет от меня?
Или пока что пойти временно у него на поводу, а потом, узнав чего он хочет на самом деле, доложить в милицию? Ох, как же мне, тоже не хочется появляться в милиции, как будто я беглец из зоны.
Это же столько мороки потом закрутится! Бумаги, протокола, допросы, участие в суде… Будут отвлекать от соревнований, и боксерских, и автогоночных, будут мешать с тренировками.
Да и вообще, это лишний подарок для моих недоброжелателей в Спорткомитете. Скажут, что моя рожа стала слишком часто мелькать в милиции. И не будут разбираться, что там да как.
— Запомнил, — с готовностью подтвердил Славка. — Но только я предлагаю сначала поехать на гонки и принять участие в заезде. Я тебе как раз покажу этих типов. Я приму участие в гонках, а ты пойдешь в милицию и поможешь арестовать этих субчиков. Чтобы взять их с поличным, как говорится.
Идея здравая, что говорить. Ладно, так и сделаем, потому что там, на гонках, никуда они от меня не денутся. Со Славкой или без него, но все равно попадутся.
— Ладно, только дай переодеться, — согласился я. — Жди здесь, я мигом.
Мало того, что заезд по гонкам скоро начнется, а мы еще до сих пор в городе. Надо разобраться еще с контрабандистами, а мне надо узнать, когда у меня будет следующий матч.
— Ты куда? — поинтересовался Худяков. — Я еще не выяснил насчет твоего следующего соперника. ты разве не останешься посмотреть другие бои? Что за спешка?
Конечно же, я не сказал никому из команды, что моя машина принимает участие в «Янтарной Волге». Мои соратники приняли бы меня за сумасшедшего. Но теперь уже поздно было давать задний ход.