Не отступать и не сдаваться. Том 4
Шрифт:
— Если он улучшил технику, то стал вообще непобедимым, — сказал вчера Худяков. — Он и до этого обладал мощным ударом, но не обращал внимания на защиту. Если боксер устоял перед его неукротимой мощью, то можно было надеяться на победу, потому что Тигр всегда забывал об обороне. Он настолько увлекается боем, что вообще забывает про все на свете. И ему не надо ничего другого, кроме победы. Иногда даже любой ценой.
Да, очень эффектная реклама перед боем. Раньше Егор Дмитриевич тоже, бывало, расписывал достоинства и сильные фишки моих будущих противников. Он ведь знал почти всех топовых боксеров
— Я рассказываю про его плюсы только для того, чтобы ты понимал, в чем силен твой будущий противник. Но при этом всегда помни, все это туфта. Любое сильное качество при желании можно обратить в слабость. И наоборот. Любой минус в определенных условиях превращается в плюс. Ты должен просто верить в себя, в свою победу. Ты должен драться так, словно это твой последний бой. И ты должен его выиграть, потому что другого шанса не будет.
Да, мой бывший учитель любил это подчеркивать. Никогда больше не будет другого шанса на победу. Если ты вдруг проиграешь, то реванш может состояться, а может и нет. Даже если он и состоится, то ты можешь быть совершенно не готовым к бою. Может случиться все, что угодно.
— Сейчас ты здоров и полон сил, — говорил мой наставник. — А через час тебя стукнет палкой по башке грабитель в подворотне. И все, ты подох. И что же? Ты проиграл, а выиграть не успел. Поэтому никогда не упускай возможности победить. Всегда будь нацелен на победу. Победа — это самое важное, что может у тебя быть.
Но Худяков такого не вчера не говорил. Нет, наоборот, он сокрушенно покачал головой и сказал:
— Боюсь, нам надо готовиться к самому худшему, Витя. Этот сумасшедший зверь может завтра опрокинуть тебя с пьедестала. Если это случится, вполне может встать вопрос о твоей квалификации. Сразу появятся претенденты на титул. Короче говоря, этот слишком важен, ты не должен его проиграть.
Да, он говорил это так печально, что на него невозможно было смотреть. Вот гребаный гавнюк, он уже пел мне похоронную песню. Касдаманов никогда такого не допустил, даже если бы мне предстояло голыми руками драться с целой толпой великанов, вооруженных железными дубинками.
Но я не винил Худякова. Каждый смотрит со своей колокольни. Поэтому мой нынешний тренер и топит себя в алкоголе, что до сих пор не может справиться с демонами неуверенности и страхов внутри себя.
— Ладно, Игорь Николаевич, — сказал я, видя, что от него больше не добьешься ничего толкового. — Спасибо за информацию. Буду иметь в виду. Ну, а теперь пойдем спать. Утро вечера мудренее.
И вот теперь я стою против легендарного Тигра с берегов Амура, против Романа Кудашева. И надо признать, что он совершенно оправдывал свое прозвище. И в плане внешности, и в плане тактики ведения боя.
Как только поединок начался, он приблизился ко мне плавными грациозными шагами. Я и не думал, что обнаружу столько пластичного изящества в этом угловатом квадратном теле, состоящем из мускулов, сухожилий, переплетений вен и артерий. Кроме того, я полагал, что Кудашев бросится на меня, но он не торопился.
Ого, это уже что-то новенькое. Я внимательно поглядел на стойку противника. Если судить по стойке, то навыки защиты у Кудашева остались
Он что, совершенно не боится ударов в голову? Ладно, надеюсь ты дашь наказать тебя за эту беспечность.
Выждав пару секунд, Кудашев бросился в атаку. Я, соответственно, принял защитную стойку «крауч», поскольку решил, что сначала разузнаю, так ли страшен зверь, как его малюют. А для этого мне придется некоторое время потерпеть его атаки и разнюхать его минусы и слабые места.
«Крауч» в двадцать первом веке настолько широко известен, что его применяют почти повсеместно. Но для бокса семидесятых годов эта стойка еще была в новинку. Эта стойка используется при бое вплотную, на ближней дистанции. Ноги стоят также, как и всегда, но поясница и спина согнуты гораздо больше, чтобы защитить корпус. Голова наклонена, чтобы укрыть подбородок. Лоб повернут к противнику. Руки полусогнутые, кулаки у груди, тыльной стороной наружу. Очень удобная броневая стойка, дающая возможность оборонять корпус и голову.
Но Кудашева мой вид не смутил. Он действовал предельно мощно и энергично. Подскочил на ближнюю дистанцию, стремительно атаковал боковыми ударами. И сразу сильно, точно, от души, будто сваи кувалдой забивал. Я едва успел защищать голову и бока.
На месте я, разумеется, не стоял. В этих условиях это было бы самоубийством. Самое главное в активной защите — это работа ног. Вот я и двигался по рингу.
Сначала отход назад правой ногой. Когда Кудашев сумел влепить пару боковых, я оттолкнулся левой ногой и сделал шаг назад правой. Подтянул левую ногу, чтобы обе ноги стояли симметрично. Центр тяжести равномерно распределен по обеим ногам.
Видя разрыв дистанции, противник снова атаковал, на этот раз я отошел левой ногой. Тоже небольшой толчок, отшаг назад и чуть влево на линию правой ноги. Кудашев продолжал наседать и я отошел назад скользящим слитным шагом. Дальше отходить уже не получилось, уже и канаты недалеко.
А больше мне и не надо было. Движение назад по своему принципу напоминает как бы сжатие пружины. Можно отходить до определенного момента, а потом атаковать самому. Как раз для этого имеются все предпосылки. Противник к тому времени уже должен немного выдохнуться за счет того, что беспрерывно атаковал до этого. Теперь, как говорится, роли меняются. Начинает пора контрнаступления.
Я дождался, когда в ударах Кудашева настанет небольшая заминка и атаковал сам. Для начала прямой левой в голову. На удивление, удар прошел очень легко и не удивительно, потому что в запале атаки Амурский Тигр и в самом деле оставлял голову открытой.
Удар получился не сильный, я готовился продолжить атаку хуком, но внезапно все сломалось. Планы обрушились гребаным камнепадом.
Внезапно, откуда ни возьмись, снизу вынырнула правая рука Кудашева и ударила меня в челюсть. Это же апперкот, да еще какой сокрушительный. Вот почему он все время держит руки внизу, так они у него всегда готовы для молотобойного удара. Я на мгновение потерялся, но успел расположить свои руки между рук противника, не давая ему продолжить атаку. Это было нечто вроде клинча.