Не отвлекайте меня! Как сохранять высокую концентрацию несмотря ни на что
Шрифт:
«Все это верно, — отвечает сестра Джоан, — но на самом деле мы молимся не потому».
Еще одна новая сестра поднимает руку, надеясь, что ее ответ наконец окажется правильным.
«Мы молимся, потому что должны это делать», — говорит она.
Сестра Джоан улыбается.
«Уже близко, — говорит она, — но все же причина молитвы не в этом».
Преподобная сестра делает паузу, чувствуя, как нарастает напряжение среди молодых послушниц. «Каков же ответ?» — вопрошают ее задумчивые юные лица.
«Мы молимся, — изрекает наконец сестра Джоан, — потому что звонит колокол».
Каждый день, независимо от настроения и самочувствия, все монахини собираются на молитву по сигналу колокола. С практической точки зрения они собираются, потому что звонит колокол. Если вглядеться в суть, то можно сказать, что они молятся по одной-единственной причине — они
Зачем на работе нужна структура
Вся жизнь зависит от структуры. Во всей природе мы видим величественные образцы структуры, благодаря которой и существует жизнь. Я уже писал о конструктивном законе и о том, как он управляет всяким движением, являющимся основой и сутью жизни. Однако создать структуру заново очень трудно, ибо это противоречит основным законам физики.
Когда мы мыслим, мы стремимся создать порядок из хаоса. Думая, мы вступаем в борьбу со вторым началом термодинамики, согласно которому природа стремится к максимально возможному беспорядку, к увеличению энтропии, как говорят физики. При помощи мысли мы творим порядок из хаоса, и природа не стремится помочь нам, обесценивает наши усилия и ставит нас на место. «Берегись, — словно говорит она нам. — У меня есть тайны, и я не собираюсь тебе их открывать».
Но мы, смертные, не любим отступать. Мы жаждем плодов с древа познания. Мы продолжаем думать, творя порядок из беспорядка, пытаясь выудить секреты из самых потаенных хранилищ природы. Каким бы мучительным и изнурительным ни был этот поиск, мы, люди, пребываем в нем вечно и не собираемся отступать.
Одна из причин — надежда на воздаяние. Как сказал Сэмюэл Джонсон: «Любой человек — если не считать безнадежных болванов — пишет за деньги»1. Но зачем в таком случае выбирать настолько трудное дело, если есть много высокооплачиваемых, но менее тяжелых профессий? Люди — включая и самого Джонсона — делают это, потому что, когда работа удается, они превосходно себя чувствуют, вероятно, лучше, чем от любого другого доступного удовольствия. Это так приятно — победить в схватке с энтропией, нанести поражение дьяволу беспорядка, высечь из глыбы порядок, сотворить красоту, найти узор в кажущейся случайности, произнести отточенную фразу, завершить эффектной посадкой высокий полет мысли, создать гармонию из какофонии отношений, сконструировать машину, которая делает, что вы от нее требуете, написать предложение, точно выражающее то, что вы хотели сказать! Большое удовольствие — побеждать в схватке с силами разрушения. Когда-нибудь они покончат с жизнью, но сегодня, пусть на один чудесный миг, вы смогли воспротивиться им и победить!
Иногда, хотя и очень редко, у вас вдруг ниоткуда совершенно неожиданно может возникнуть поистине великая идея. Какой это счастливый день! Но обычно приходится долго — порой всю жизнь — и тяжко трудиться, чтобы создать что-то стоящее. Если вы похожи на Эшли, то забрасываете в море возможностей множество наживок — в вашу голову приходит множество идей, — но это очень далеко от того, чтобы извлечь достойный улов.
У скольких людей возникают сотни идей относительно нового бизнеса? И как много действительно начинают дело? Я не говорю уже о том, сколько из этих последних добиваются реального успеха. Сколько людей делают изобретения, которые просто жаждут запатентовать? И какому проценту из них удается вывести свое детище на рынок? Сколько людей хотят написать книгу? Многие ли на самом деле пишут и издаются? А уж как много людей думают, что находятся в двух шагах от большой удачи!.. Кстати, какую удачу следует считать большой?
Бывает, что нам кажется, будто мы крепко ухватили удачную мысль, — но часто случается, что она, мило улыбнувшись на прощание, безмолвно и навсегда исчезает. А мы остаемся недоумевать, откуда явилась мысль и куда она делась. Некоторые из этих рыб-идей уже и раньше попадались на крючок, но каждый раз благополучно уходили. Теперь они, как старая мудрая форель, сидят в тихой заводи под упавшим деревом и украдкой посматривают со дна на нас с вами.
Вся наша надежда, вся надежда Эшли заключается в том, чтобы изобрести подходящую сеть, структуру для ловли этой хитрой рыбы. Как говорит Дэн Салливан, известный преподаватель основ бизнеса: «Научиться хорошей идее невозможно, ее надо поймать»2. Сила структуры такова, что она способна навязать, облегчить и осуществить установление порядка почти во всем, чем мы занимаемся. Это особенно важно в нашем безумном деловом мире — создать структуру, которая помогала бы выполнять то, что нам надо, и препятствовала бы ненужным вещам.
Вот несколько
Человек должен действовать, совершать поступки. Иного выбора у него нет. Ежедневно вы действуете до тех пор, пока физически способны это делать. Вы, конечно, можете игнорировать шесть разумных принципов и ничего не предпринимать, чтобы подготовить мозг к действию, вы можете никак не пытаться улучшить свое эмоциональное состояние, однако это не избавляет вас от необходимости действовать. Каждый день с утра до вечера вы действуете. До самого смертного часа мозг работает без остановки, действует без сна и отдыха, хотите вы того или нет. Структура — очень простое слово, но на самом деле это мощный, сохраняющий жизнь инструмент, который позволяет планировать и контролировать действия по достижению поставленной цели. План уже и сам представляет собой замечательный пример структуры. Без структуры наступает хаос. Без структуры вас оттесняют на обочину. Без структуры вы начинаете отвлекаться на побочные и несущественные мелочи, перескакивая от одной прекрасной возможности к другой, не используя ни одну из них. Вами начинают бесконтрольно управлять эмоции. Ваши мысли и действия движутся хаотично, как подхваченные порывом ветра снежинки, этот всплеск беспорядочного действия возникает внезапно и так же быстро исчезает. Невидимый туман дезориентирует людей, мешает им двигаться вперед. Их дни лишены направления и связности из-за отсутствия структуры деятельности. Каждый раз, когда такие люди стараются в достижении цели подняться на следующий уровень, они падают вниз, будто наталкиваясь на невидимую, но непреодолимую преграду. Эта преграда может быть результатом дезорганизации, недостатка концентрации, плохо сформулированной цели, нехватки энергии, подавленности, чрезмерного старания, отсутствия поддержки и многих других причин. Лучший способ пробить брешь в этой преграде — создать план действия.
Придерживаясь структуры — плана, схемы, приоритетов, — вы сможете занять выигрышную позицию и сделать все для самореализации. Если вы монах — то сесть на скамью и начать молиться, потому что зазвонил колокол. Если вы биржевой брокер — то принять участие в торгах, когда зазвенит звонок, возвещающий об их начале.
По странной иронии судьбы, многие творческие люди избегают структуры и тем самым сильно вредят себе. Начинающие предприниматели вроде Эшли часто говорили мне: «Я не могу приковывать себя к расписанию или схеме. Мне нужно иметь свободу для того, чтобы действовать спонтанно. Я слишком независимая и творческая личность, чтобы связывать себя рутиной по рукам и ногам». Таким людям я обычно отвечаю: «Что ж, удачи. Когда устанете и поймете, что у вас ничего не выходит, возвращайтесь». Если они возвращаются, то я говорю: «Отлично, пришло время подружиться со структурой. Для начала давайте посмотрим на двух гениев, способность которых к творчеству не может отрицать ни один разумный человек, — на Шекспира и Моцарта».
Возьмем Шекспира. Почти все свои пьесы он писал нерифмованным пятистопным ямбом: та-ТА, та-ТА, та-ТА, та-ТА, та-ТА. «Любовь питают музыкой…» — четыре ямбических стопы. Но за этими стопами следует: «…играйте. Щедрей…» — пиррихий, два безударных слога подряд. Таким образом, Шекспира нельзя назвать рабом пятистопного ямба. Но эта форма дала ему в руки базовую структуру, внутри которой он мог творить бесконечное разнообразие своего стиха. Без пятистопного ямба у него не было бы границ, которые можно переступить, не было бы образца, с которым можно поспорить, и вместо неподражаемой красоты и богатства, невиданных прежде в английском языке (да и во многих других), получилась бы беспорядочная мешанина звуков.
Моцарт писал в рамках строгих музыкальных форм, которые приводили других композиторов к созданию довольно монотонной музыки. А вот в руках Моцарта эти формы заиграли бесконечным разнообразием искрящихся мелодий. Особую прелесть его произведениям придают элементы неожиданности, но они становятся возможны только благодаря ожиданиям, задаваемым структурой, внутри которой творил Моцарт. Многие его современники — из них наиболее известен Антонио Сальери — писали хорошую музыку, но ей не хватало прозрачности и оригинальности Моцарта. Его сочинения вызывали у соперников приступы зависти. Однако Моцарт никогда не смог бы стать гением, если б мастерски не владел формой и структурой, внутри которых творил свои произведения.