Не плачь, девчонка
Шрифт:
Руками они на этот раз не касались — костёр хорошо разгорелся, просто кружили вокруг, вытянув руки. Пение я почти не слышала, но губы подруг шевелились. Потом стали отступать назад, и следующей в воду полетела Элен. Она сразу выскочила, смеясь, и была тут же высушена.
Поппи искупалась вслед за нею, а Береника последней.
— А теперь, — Берри изначально взяла на себя руководство, — ныряем все вместе, и сразу прыгаем через костёр.
— Ещё раз!? — вырвалось у меня.
— Нырять? Да. И не ещё раз, а второй. А после костра будет третий.
Объясняла она видимо для
Меня передёрнуло от мысли, что нужно снова погрузиться в тёмный страшный омут. Казалось, что тот, кто не успел меня схватить в первый раз, теперь-то своего не упустит.
— Ты не бойся, — тихо сказала Поппи, — мы много сегодня можем увидеть и услышать. Не пугайся и не верь своим глазам, не всё настоящее будет, и вообще — держись поближе ко мне.
— Тише вы! — Берри оглянулась в нашу сторону. — Ныряем на счёт три. Камней тут нет, мы проверяли, так что смелее. Окунуться с головой и сразу вылезать! Раз, два…
Мы прыгнули вперёд, сразу уходя под воду.
И всё же там кто-то был. Скользкие пальцы ухватили меня за лодыжку, едва я попыталась всплыть. Подавив животный ужас, мгновенно окативший с макушки до пяток, саданула другой ногой наугад со всей силы, и попала — во что-то склизкое, но твёрдое. Пальцы на ноге дрогнули и раскрылись, а я поспешно рванула на берег.
Девчонки уже танцевали, по ту сторону костра, подхватив подолы так, что открывали почти полностью голые ноги. Мокрая рубаха неприятно липла к телу, мешая ступать, и я решительно последовала их примеру.
— Иди к нам, — позвала Поппи, — прыгаешь над костром, и сразу в воду!
Танец длился недолго, но очень бурно, я сама увлеклась, очень уж хотелось согреться. Берри вдруг вскрикнула какой-то боевой клич, разогналась и бросилась к костру. Взлетела красиво и высоко, задевая босыми ногами языки пламени, а после сразу в один прыжок ушла в воду.
Хотела я предупредить, что там какая-то пакость, да где уж тут. Элен уже разбежалась — тоже прыгать.
— Я не стану лезть в воду! — заявила я Поппи, наблюдая за взлетевшей девушкой.
Подруга отмахнулась, как от весёлой шутки, и тоже побежала к костру. А я все продолжала дёргаться в непонятном ажиотаже.
Вот и моя очередь — Береника уже вылезла из реки и тщательно отжимала свои длинные волосы. Элен тоже появилась над поверхностью — и выглядело это, как в каком-то дурном фильме ужасов, а вовсе не как весёлый праздник.
Заметив метнувшуюся к реке фигурку Поппи, я сжала зубы и бросилась вперёд — как мотылёк на пламя огня. Что-то придало сил, и прыгнуть удалось высоко, азартное веселье согревало изнутри, а пламя — снаружи. Хотя нет, пламя не жгло, так, поцеловало в пятки и икры, но мне показалось, что загорелся край выпущенной из рук рубашки. Остаться в далёком чужом лесу абсолютно голой — меня пугало ещё больше, чем загадочная пакость в реке, потому стрелой метнулась к воде.
Ушла на этот раз особенно глубоко. И даже глаза открыла — луна показалась из-за облаков и словно фонариком осветила передо мной толщу воды. И я их увидела — какие-то мерзкие мелкие создания, смутно напоминающие человеческих существ, просто
А раз уж всплыла, то поспешила на берег, убедившись, что свечение мне просто показалось.
Подруги снова танцевали вокруг костра… Голышом!
Я опешила, споткнувшись от неожиданности, а девчонки весело закричали, чтобы шла к ним быстрее.
Их рубашки были развешаны на ближайшем кусте.
Сушить меня никто не спешил. А чувствовать себя облепленной тяжёлым мокрым одеянием я уже устала. Стянула с себя рубаху, встряхнула, вешая на куст — авось сама высохнет. И поскакала к девчонкам. Энергия внутри так и бурлила.
Огонь весело трещал, подруги скорее скакали, как молодые козы, чем вели какой-то определённый танец, и я тоже, забыв обо всём, вся отдалась движению, заворожённо глядя на языки пламени, вырывающиеся из нашего костра.
И в какой-то момент, мне почудился в огне раскалённый цветок необыкновенной красоты. Каждая прожилочка на четырёх бордовых листьях была видна, и три лепестка на толстой ножке, и даже беловатые корешки, свесившиеся с ножки наподобие сеточки. Чуть не ринулась в костёр, чтобы выхватить цветок из огня. Только Поппи ухватила за руку, дёрнув назад.
— Стоять! Оденься.
Я словно в реальность вернулась, огляделась ошеломлённо, увидела, что Поппи уже в рубашке, а остальные одеваются как раз.
Поспешила к своей, а она, к счастью — совершенно сухая. Натянула быстро, убеждаясь, что палочка и все мои склянки никуда не делись из карманов. Рубашка показалась родной и почти горячей, сразу добавляя уверенности. А вот холода уже не было, тело горело всё, то ли от трёх купаний в холодной воде, то ли от плясок у костра, но от меня словно жар исходил. И верёвка нашлась, прямо под ногами. Подняла, подпоясалась. Посмотрела в сторону дерева, куда прислонены наши мётлы, и едва сдержала крик — показалось, что чьё-то бледное лицо мелькнуло между кустов. Оно сразу исчезло, а может и вовсе мне привиделось.
Девушки заплетали косы и я последовала их примеру. Поппи шепнула, что идём искать цветок папоротника, так что я порадовалась, что волосы за кусты не будут цепляться.
А вообще, радости от поисков я не испытывала — совсем не хотелось уходить с нашей полянки, и от нашего костерка, пусть и ставшего совсем небольшим.
Берри подбросила в него хвороста, отчего пламя снова взметнулось ввысь, и поманила нас за собой.
Сильно пахло разнотравьем и грибами, огоньки на наших палочках едва ли разгоняли тьму, но хоть видно было, куда ступаем. Мётлы мы взяли с собой, уменьшив, заткнули за пояс. Мало ли кто забредёт к нашему костру. И хоть там стоят охранные чары, но всякое же бывает. А остаться без метлы не к добру, потому что аппарировать из этого леса нельзя, а я и не умела.