Не плачь, девчонка
Шрифт:
Что-то меня потянуло в другую часть подвала. И я с удивлением увидела, что посох гоблинов, стоящий в пустом помещении, светится зелёным светом.
Пришлось звать Тоби. Сама подходить побоялась. Муж полюбовался издали, и подошёл, хотя я и предлагала вызвать Дарси. Но он отмахнулся:
– Не опасно, Эль.
Что он там делал, я не видела – Тоби всё загородил спиной. Но повернулся с улыбкой и помахал желтоватым свитком.
– Письмецо от гоблинов, – хмыкнул он, подходя.
– Кому?
– Нам обоим. Уложим Северуса спать и прочитаем.
В результате прочли его только перед сном. Закрутились как-то, забыли, а оно так
– Письмо, Тоби!
– Ах да! Ложись, Эль, сейчас и прочитаем. Надеюсь, там не нужен ответ? Я жутко устал.
Я читала вслух.
«Уважаемые миссис и мистер Снейп, банк Гринготтс уведомляет вас о просьбе своего клиента Себастиана Сальваторе Салини встретиться с вами завтра в три часа пополудни, чтобы огласить вам завещание общей родственницы. В случае согласия в указанное время просто дотроньтесь до посоха одновременно. Вы перенесётесь в защищённое место банка. Конфиденциальность гарантируем.
Директор банка Гринготтс, Рагнорк Третий»
Я отложила письмо обратно на тумбочку и повернулась к мужу.
– Тоби, этот Салини – твой родственник?
– Не знаю, – поморщился муж. – Девичья фамилия моей бабки – Салини. Я однажды встречался со своим кузеном, он мелким гостил у бабушки одно лето, и вдруг написал мне спустя много лет. Приглашал провести выходные на природе в охотничьем домике. Но эта была единственная встреча, больше он не писал, а я просто не знал его адреса.
– И как его звали?
– Грэм, Грэм Салини. Чёрт! Точно, ты же там была… то есть не ты. Эйлин там была. Грэм влюбился, с ума сходил по своему куратору… химии что ли. А ведь он, наверное, был волшебником. И так назвал зельеваренье.
– Кузен был влюблён в куратора? – поразилась я. – А как ты понял, что он волшебник?
Тоби криво улыбнулся и притянул меня поближе:
– Палочку у него видел. Он ещё расхохотался и сказал, что она волшебная. А я дурак, думал, что он шутит. Вполне в его духе было.
– Расскажи, в кого он был влюблён. Ну, пожалуйста! И вообще, что там… Эйлин делала.
– Давай не будем, Эль. Это не те вещи, о которых можно рассказывать своим жёнам.
– Давай будем, Тоби, – ласково возразила я. – Давай, ты мне всё расскажешь о вашей поездке в охотничий домик. И я забуду, как ты смотрел на Пифию.
– Это шантаж? И как я на неё смотрел? – фыркнул Тоби. – Эй, ну не надо, Эль! Ляг обратно!
– Расскажешь, или нет? – стоять на холодном полу босиком было неприятно, но я собиралась удовлетворить своё любопытство во чтобы то ни стало. – Я, между прочим, имею право знать, потому что та Эйлин – это все равно, что я.
– Ну не скажи!
– Тоби!
– Вернись обратно в постель, и я всё расскажу, – вздохнул он. – Только предупреждаю – я очень плохо всё помню.
Я улыбнулась и поспешно нырнула под одеяло. Муж снова притянул меня поближе и досадливо потёр подбородок:
– Ну, слушай, рыбонька. Грэм Салини был таким парнем весёлым, про таких говорят – душа компании. Любил дурачиться, придумывал шутки постоянно. Но он был добрым, и меня это подкупало. Он встретил меня в аэропорту и весь был возбуждён. Я не мог понять этого, куратор была гораздо старше него, и вообще, выходила замуж за своего кузена буквально через неделю. Не знаю, почему она решила осчастливить парня прямо перед своей свадьбой, но он был уверен, что она приедет. А меня позвал потому, что с Вэл навязалась ещё одна девочка, его сокурсница Эйлин Принц. И он не смог
– Вэл? – переспросила я, уверенная, что Тоби ошибся. Я прекрасно помнила письмо Эйлин брату. И там она писала, что подругу звали Маргарет. И о кураторе не было ни слова.
– Ну, так её звал Грэм, – Тоби смотрел куда-то вверх, словно не просто вспоминая, а переживая то время заново. – Он хвастался, что она точно испытывает к нему чувства, и что, наконец, ему удастся с ней… ну ты понимаешь.
– Угу. А её точно звали Вэл?
– Да нет же, у неё такое сложное было имя, вроде названия города. Вальсберг, что ли… Грэм говорил, но я… Я половины не помню, что там было. Я даже не был уверен, что спал с Эйлин, понимаешь? Но Север все равно мой сын, чтобы там ни было.
В голове у меня щёлкнуло, и я осторожно спросила:
– Вальбурга?
– О, точно, Эль. Именно так – Вальбурга. Странная женщина, красивая, властная и очень яркая, ну ты понимаешь? Она лет на пятнадцать была старше Эйлин, а казалась её ровесницей. Ах да, помню, она просила меня звать её запросто – Марго. А почему? Может, второе имя? Но скорее, она там была инкогнито. Жениху ведь изменяла.
– А как была фамилия жениха?
– Эль, ну откуда мне знать? О таких вещах мы точно не говорили. Хотя… один раз Грэм назвал её мисс Блэк. Но это была, как понимаю, её девичья фамилия. Я и запомнил, потому что обратил внимание на обращение. До этого он звал её синьорина.
– С ума сойти, – пробормотала я. – Так они переспали?
– А ты как думаешь? – вздохнул Тоби. – Я не присутствовал. Но спали они в одной комнате, и утром Грэм был счастлив до одури. А Вэл была холодна и прекрасна.
– Ну а ты?
– Был ли я счастлив? – проворчал муж. – Эль, меня просто использовали. Я же не совсем дурак. Я видел, как Эйлин смотрит на Грэма. Но ответственности я с себя не снимаю, и когда мисс Принц появилась у меня на пороге три месяца спустя, я сразу всё понял.
– И что дальше было?
– Да ничего, взял за руку и повёл в мэрию. И жили мы долго и счастливо.
– Правда?
– Нет! – вскипел Тоби. – Какая нафиг правда? Она ненавидела меня, и с трудом терпела сына. Целыми вечерами она лежала на диване и тупо смотрела в потолок. Или спускалась в подвал. Я не знаю, что она там делала, мне даже в голову не приходило посмотреть… И я, Эль, если честно, только радовался. Сил смотреть на неё не было. Но сын! Ради Севера я готов был терпеть. Мы даже не спали вместе, совсем. Я как-то попытался, Северу уже полгода было. Я тогда замучился страшно, все эти пелёнки, распашонки, бутылочки… И радовался, что малыш заснул, ну и того… подошёл к ней. Вспоминать не хочу, ничего хорошего. А потом и подходить не хотелось, но она шарахалась, как от чудовища. Спала на этом жутком диване. А однажды я пришёл навеселе, Северу уже три было. И Эйлин стала как-то поспокойней, даже иногда что-то по дому делала. Север спал, и я опять попробовал наладить отношения. И мне даже показалось, что она откликнулась. И вроде нормально прошло, но пару дней спустя я вдруг обнаружил, что мне и предложить ей нечего в этом плане. Списывал на стресс. Она снова стала спать на диване. И тут вдруг она говорит, что ей прописали лекарство важное, и что ей может стать плохо. Я вообще не вникал в её объяснения, мне они были параллельны, понимаешь?