Не плачь, орчанка!
Шрифт:
– Она служит?
– Необходимости нет. Люсиль богата. Есть земли, дом в столице, поместье.
– Так ты помещик?
– Можно сказать и так, - засмеялся Антон.
– Понимаю, о чем подумал. Но у них такой строй. Не волнуйся: Люсиль не эксплуататор. У нее полон дом слуг. Я как-то спросил: зачем столько? Половины хватит. Отвечает: "Не могу прогнать. Куда пойдут? У них же дети..." Орки ее любят. Она строгая, но справедливая
– У нас придется работать.
– Не-а!
– Антон помотал головой.
– Не придется. Мы тут проездом. Погостим и вернемся.
– Тебя обвинят в измене, -
– Не начинай, пап!
– Антон сморщился.
– Кому я изменил? Родине? Разве я перебрался на Нимей по своей воле? Сбежал на Запад, как диссиденты или предатели? Клеветал на СССР? Свой долг перед страной я выполнил. Убил преступников, не позволив им перебраться через границу. Не моя вина, что оказался на другой планете. Это первое. И второе. Что меня ждет в СССР? Обвинят в дезертирстве, посадят в тюрьму. Или запрут в сумасшедший дом. Разве не так?
Полковник промолчал. Сын был прав.
– Понимаешь, пап!
– Антон вздохнул.
– Там тоже люди. Непохожие на нас внешне, но в остальном такие же. Я им нужен. Король попросил меня создать в Руме систему образования. Орки неграмотны. Считают на пальцах, делить-умножать не умеют. Представь, что меня попросили обучать негров в Африке. Ты бы возражал?
Игорь Иванович покрутил головой.
– Так в чем разница?
Игорю Ивановичу стало неловко. Что-то его понесло. Сын вернулся - живой, здоровый, а он...
– Тебя наградили орденом? Знаешь?
Антон покрутил головой.
Игорь Иванович встал, прошел к секции и вытащил ящик. Достал из него красную коробочку и протянул Антону. Тот взял и открыл.
– Ого! Красное Знамя!
– За мужество и героизм, проявленные при защите рубежей Родины. Посмертно.
– Последнее - зря!
– засмеялся Антон.
– Кто ж знал, что ты уцелел?
– вздохнул Игорь Иванович.
– На месте развалин осталась запекшаяся глыба. Собственными глазами видел - приглашали меня. Тебя навечно внели в списки отряда, в казарме - мемориальное спальное место. Портрет твой над койкой висит, - он помолчал.
– Нам с Лизой было плохо без тебя, сын. Вдруг ты появляешься и говоришь, что проездом. А мы?
– Перебирайтесь к нам. Места хватит - у Люсиль большой дом.
– Жить помещиками?
– Почему бы и нет? Пушкин им был и Некрасов... Александр Невский и вовсе князь. Но мы их почитаем. Земли в Руме дают за заслуги перед страной. Не хотел это говорить сейчас, но раз пошло... После перемещения в Нимей у меня открылись кое-какие способности. Смотри!
– он сунул руку в карман. Игорь Иванович с изумлением увидел, как оставленный им диван взмыл над полом. Проплыл в середину зала, и полковник увидел на полу пыльный прямоугольник. Диван тем временем обернулся кругом и вернулся на прежнее место.
– Вот так!
– прокомментировал Антон.
– На Нимее это называют магией. Чтобы сделать так, нужен камень.
– Антон достал из кармана и показал отцу овальный камешек черного цвета.
– Инопланетяне - те, которым принадлежит портал, назвали его природным накопителем энергии. Кроме магии у меня появился дар предвидения. Я вижу вещие сны. В них будущее СССР печально.
– А именно?
– насторожился полковник.
Словам сына он не удивился.
– Дай руку!
– сказала старуха, когда они вышли на перрон.
– Я не верю в гадания!
– засмеялся Ильин.
– И все-таки дай!
– не отстала цыганка.
Ильин подчинился. Цыганка схватила его руку и долго вглядывалась в линии на ладони.
– Ну!
– поторопил ее Ильин.
– Дальняя дорога не просматривается? Или казенный дом?
– Все тебе будет - и дорога, и дом, - сказала старуха.
– Только не такие, как ждешь. Многое переживешь, многое увидишь. Кровь свою прольешь не раз, но уцелеешь там, где погибнут другие. Женишься поздно - на женщине, которую спасешь. Она родит тебе сына и дочь. Дети вырастут красивыми и умными. Но жена рано умрет. Сына ты потеряешь, но обретешь вновь.
– Это как?
– удивился Ильин.
– Не знаю!
– ответила старуха.
– Но линии говорят так.
– А дальше?
– спросил Ильин.
– Когда умру?
– Здесь этого нет, - цыганка отпустила его руку.
– Как нет?
– не поверил сержант.
– Совсем, - ответила старуха и, шурша многочисленными юбками, пошла прочь.
– Эй!
– окликнул ее Ильин.
– Ручку позолотить?
– Тебе не нужно, - цыганка обернулась.
– Уже позолотил...
Ильин забыл про гадание в тот же день. Комсомолец, он не страдал суевериями. Вспомнил только после смерти жены, да и то мельком. Предсказание сбылось, но это могло быть случайностью. После гибели сына вспомнил вновь. Терзаясь, таил в душе крохотную надежду. Цыганка сказала, что он обретет сына. Не обманула старуха...
– Говори!
– поторопил полковник.
– В ноябре 1982 года умрет Брежнев, - сказал Антон.
– Генеральным секретарем станет Андропов. Но он умрет в феврале 1984 года. Его сменит Черненко, который проживет после этого чуть более года. Придет Горбачев, который и развалит СССР.
– Ты кому-нибудь это говорил?
– насторожился Игорь Иванович.
– Только тебе.
– Вот и молчи!
Игорь Иванович ощутил холодок в груди. Если власти узнают об одиссее Антона и его предвидении, он во второй раз потеряет сына. В этот раз - навсегда. Замучат мальчика. Не уж, пусть дохнут! Заслужили!
В этот момент в зал заглянула Лиза.
– Папа! Антон! Идите к столу!
– Пошли!
– Игорь Иванович взял сына за локоть.
– После поговорим.
В кухне их встретила Люсиль. В руках она держала нечто завернутое в алую ткань. Люсиль поклонилась полковнику и произнесла нечто певучим голосом.
– Жена говорит, что рада видеть отца мужа, - перевел Антон.
– Много слышала о тебе. Для нее честь войти в семью Иль-Ина. Ее мать умерла, отец погиб, поэтому главой рода становишься ты. Она просит принять тебя соответствующий знак.