Не плачь, Тарзан!
Шрифт:
Когда я наконец опомнился, мы с Крисом спустились в гостиничный бар. Мы приехали в Барселону на ярмарку информационных технологий, где я собирался читать доклад о патентовании компьютерных программ, тема весьма заковыристая, ни в одной стране пока нет толкового закона по этому вопросу.
Крис немного перебрал, но, будучи человеком светским, он, пыхтя от напряжения, обсуждал с барменом сорта коньяка на испанском, который больше напоминал тяжелую форму дислексии, чем нормальный язык. Бармен украдкой посмеивался, но терпел: гость есть гость. Потом мы с Крисом сделали пару кругов по Рамбланае. Крис смылся в какой-то ночной клуб, а я вернулся к себе в номер и включил телевизор. Пышнотелые испанки с густыми ресницами орали
Через некоторое время я с горечью понял, что ищу информацию о Мариане. Обычные поисковые системы ее не находили — наверно, «Гугл» и «Яху» считали, что ничего примечательного в ней нет, но я ее все равно нашел. У школы, в которой она работала в этом году, была домашняя страница с фотографией сотрудников, в том числе Марианы. Она стояла немного в сторонке, поскольку была всего лишь заместителем, внимательно глядя в объектив. У нее была взъерошенная челка и кривая, таинственная ухмылка, как будто она хотела сказать: «Now you see me, now you don't!» [7]
7
Раз — и я здесь, два — и меня нет! (англ.)
Я заснул, вспоминая ее лицо.
Конференция была интересная, ярмарка проходила в огромном ангаре, где повсюду висели мониторы и демонстрировались новые достижения. Крис разволновался, как ребенок в Грёна Лунде, [8] ему хотелось все потрогать руками. Я почти все время провел в кафе за бокалом белого вина с закусками, общаясь с людьми со всего мира. Многие слышали мое выступление, и мы вели ожесточенные споры по поводу того, как можно защитить авторские права на компьютерную программу, потому что в этом вопросе точки зрения расходились примерно так же, как в отношении к непорочному зачатию. Есть огромная разница между авторским правом на произведение искусства или литературы и на плод трудов программиста — художественная ценность последних никого не волнует. Как правило, разработчики программ не могут доказать уникальность своего продукта — большинство программ строится на общеизвестных принципах, они часто заимствуют друг у друга разные элементы, разрабатывают надстройки, так что же в них такого уникального, чтобы поднимать вопрос об авторских правах? За каждую программу выкладывают круглые суммы, поэтому их разработчики отстаивают свою собственность.
8
Парк аттракционов недалеко от Стокгольма.
Маленький японец из «Тошибы» предложил выпить «по бокару курасуного вина», а я неожиданно для себя ответил, что, к сожалению, на этот раз ничего не получится, меня ждет подруга. Японец восхищенно подмигнул мне, недвусмысленно потряс бедрами и деликатно исчез. Миновав охранников с железными детекторами, я вышел из ангара и представил, что Мариана сидит в небольшом открытом кафе и ждет меня, на ней широкополая соломенная шляпа, темные брови сдвинуты над испанским романом. Мы садимся в маленький поезд и едем в горы, ужинаем каким-нибудь блюдом из тунца на террасе в лучах заката, глядя, как внизу зажигаются жемчужные нити серпантина. Или так: мы берем такси до гавани и идем в какой-нибудь новый ресторан на зеркальной воде возле дамбы. Еще один вечер с Крисом казался немыслимой пыткой.
Мы пробыли в Барселоне три дня. На второй вечер Крис спросил прямым текстом, когда мы вместе пойдем в город поужинать, а когда я сказал, что у меня назначена встреча, гм… с одной
Будучи сыном пожилых и слишком заботливых родителей, в детстве я придумал себе воображаемого приятеля, окрестив его Вольфрамом. Одно время мы были с ним очень близки, я так много о нем рассказывал, что дело кончилось визитом к детскому психологу. Она уничтожила Вольфрама, быстро и беспощадно, и я снова остался один.
И вот теперь Мариана стала моим воображаемым другом. В тот вечер я сильно напился в компании каких-то американцев, а когда вернулся к себе в номер, скачал фотографию Марианы и сохранил ее на дискете. Бедная девушка, дежурившая у гостиничной стойки, была перепугана насмерть, когда пьяный в лоскуты скандинав, едва держась на ногах, потребовал у нее открытку, почтовую марку и доступ к компьютеру с принтером в три часа ночи, но тем не менее она все это мне предоставила.
Я приложил немало усилий, чтобы составить маленькое дурацкое послание, а затем приклеил туда фото Марианы. Пусть знает, как нелегко мне избавиться от нее в своих мыслях. Мы ведь чужие люди, она сама говорит.
«Опять у него проблемы»
Продолжаю рыть себе яму.
Я занимаюсь закупкой учебных материалов для уроков рисования у нас в школе. Мне предстояло провести ряд занятий по фототехнике, а недавно я слышала, что из Англии можно по телефону заказать дешевую цифровую камеру. Улла по этому случаю сняла на школьном телефоне блокировку международных звонков. Я позвонила в английскую фирму, но никто не ответил, и вдруг мне на глаза попалась записка с каракулями, лежавшая под стеклом у меня на столе.
Это был мобильный Янне. Из дома я никогда не звоню на мобильные, иначе не расплатишься до конца своих дней, а теперь набрала его номер. Было около десяти утра, вряд ли он еще спит. На том конце взяли трубку!
— Алло! — прокричал Янне. В трубке раздавались звуки духового оркестра.
— И почему же тебе так не хотелось видеть меня в Барселоне? — спросила я.
— Мариана?
— Она самая!
— Здесь такое творится! На улице какой-то парад… подожди секунду… Мне ужасно неловко, что я прислал тебе эту дурацкую открытку, прости! Я напился, как сапожник, мне было так одиноко. Мне страшно тебя не хватало!
Я посмотрела по сторонам. Тесный кабинет, который я делила с тремя другими учителями, был завален кипами непроверенных тетрадей, возвышавшимися над чашками с недопитым кофе и банановой кожурой. За окном выл первый пронизывающий осенний ветер. Все было серым, кое-где проглядывали коричневые мазки.
— Расскажи, что ты видишь! — попросила я.
— В каком смысле?
— Ну что ты видишь перед собой? Это будет моим самым экзотическим курортным впечатлением за год! Конечно, не считая нашего приключения на тарзанке. Рассказывай!
— Так… Я стою на небольшой площади в Барселоне, только что мимо прошел духовой оркестр — кстати, я никогда не забуду наше приключение на тарзанке, слышишь! — музыканты были в красных униформах с голубыми шнурами, последним шел барабанщик с бас-бочкой, которая моталась из стороны в сторону, потому что сам он сильно хромал. Рядом находится кафе, где подают горячий шоколад и чурросы — это такие крученые палочки из воздушного теста, которые жарят в огромных тазах. Возле него, подстелив одеяло, сидит сморщенный старикашка и играет на мандолине, а его маленькая черно-белая собачонка танцует на задних лапах, когда он кидает ей чурросы… День будет теплый, с моря дует ветерок, кругом много цветов, только не спрашивай, как они называются…