Не покидай меня
Шрифт:
Я лежал возле наших деревянных кресел. Сильно болело правое плечо, а прямо передо мною лежала норковая шубка. Точнее будет сказать, что в первоначальном положении мой нос сильно упирался прямо в нее. Она не шевелилась, и я начал всерьез думать, что моя начальница уже отмучилась. Ну, нет, в таком положении радоваться чужому горю – это даже подло. Поэтому, лежа сейчас на полу и наблюдая вывороченные подлокотники, кронштейны и людей, прикрытых сверху оторванными от пола деревянными сиденьями, я подумал, что, наверное, и ее кто-то ждет дома.
А когда я с трудом поднялся с металлического пола самолета и теперь стоял, раскачиваясь на ставших не своими ногах, со стороны шубы раздался повелительный голос:
– Прошу немедленно
Не знаю, как и почему в этой ситуации я сдержался, чтобы не покрыть мадам всеми известными мне нехорошими словами. Но как раз в это время самолет сильно дернулся вперед, видимо делая конвульсивное скользящее движение куда-то вниз по склону, и я упал. На всякий случай ползком я добрался до ближайших кресел и, пользуясь ими для поддержки, снова поднялся.
– Я что, должна несколько раз повторять?
Я почти со злостью развернулся в ее сторону и громко крикнул:
– Очнитесь, наконец, мадам!
Какой к чертям чемодан? Нужно проверить людей и создать запасы на нашу дальнейшую жизнь. Из пятнадцати пассажиров пока я нашел не более восьми. Со стороны казалось, что кто-то очень старательно избивал их прямо в самолете, оставив царапины и ушибы на видных местах. Как только я приоткрыл дверь в переходной коридор, как меня едва не сшибло потоком воздуха. Закрываясь руками, я сумел выйти в переднюю кабину. Увы, ее разворотило так, что она не отличалась от кучи металлолома. Искать здесь живых было бесполезно. Я полазал в поисках пистолетов, ракетниц и прочих полезных вещей. Но было такое чувство, что после разрушения кабины все вынесло потоком воздуха в тайгу.
Когда я вернулся в помещение, которое очень сложно было назвать салоном и раньше, люди уже начали подниматься. Частные инстинкты преобладали – все искали свои вещи. Чурбаков подобострастно подтащил чемодан Елене Сергеевне, и она сразу начала копаться в его содержимом. Оказывается, она искала только помаду. Подкрасив губы, она подняла свои возмущенные руководящие глаза на меня.
– А с вами мы еще поговорим. Попозже, когда вернемся домой.
Почему никому не хочет приходить в голову, что последняя часть ее фразы – самая главная в нашей ситуации. И кому как, а мне очень непонятно, а что, мы действительно вернемся? Впрочем, думал ли я в это время, что останусь живым? Вряд ли. Мне просто не хотелось об этом думать.
Вы знаете, когда попадаешь в тяжелую и беспросветную ситуацию, то понемногу начинаешь надеяться на любую силу, любое явление и даже на необыкновенных существ. Лишь бы они смогли и действительно помогли. Но пока ты мечтаешь о чем-то необыкновенном, вокруг продолжают происходить обычные и часто совершенно незаметные вещи.
Почему-то Елена Сергеевна еще раз подняла свой взгляд на меня и даже вроде бы попыталась оправдаться:
– Я косметичку потеряла.
А может это была обыкновенная жалоба обиженного человека?
Глава 2. ЕСЛИ БЫ НЕ ОНА
С учетом личных пожеланий
До сих пор не пойму, как наш самолет не разрушился полностью, не сгорел и не смялся в какую-нибудь трудно представляемую гармошку. Что нам помогло? Много позднее я начал что-то понимать, но, в любом случае – это только мои догадки и вера в чудо. Сейчас уже трудно сказать точное время, когда мы совершили эту злосчастную посадку. Но зимой в Сибири всегда рано и сильно вечереет. Я это заметил, еще когда выходил в переднюю кабину. Или в ту ее часть, что реально осталась после приземления. И пока не наступила полная ночь, нужно было что-то придумать. Но единственно толковое, что пришло мне тогда в голову – было собрать людей в кучку и сообща обсудить создавшееся положение. Знаете, если кто-то и попадает в похожую ситуацию, то даже ее описание будет у всех сильно отличаться. Особенно, с учетом давности происшедших
А впрочем, приоритет оставим за нахлынувшей на большинство собравшихся здесь людей эйфорией, что судьба и случай реально пощадили и оставили их в живых. Ну а все остальное становится в этот момент не так уж и важно. Как обычно в таких случаях откуда-то из сокровенного местечка в багаже появилась бутылочка коньяку, а затем и одноразовые стаканчики. И уже вокруг нее начался, как ни странно, оживленный разговор вполне довольных людей. Они достаточно долго обсуждают события последнего часа или чуть меньше. По их словам им запомнилась каждая минута снижения и посадки нашего самолета. И это несмотря на то, что большинство явно были без сознания – организм сам позаботился о них. А вот про тех, кто уже никогда не сядет рядом с нами, сейчас не вспоминали.
В таких случаях люди обычно стараются доложить своим родственникам о том, что они живые и здоровые. Но связи не было. Все операторы демонстративно проигнорировали своим вниманием этот лесной уголок. Кроме того, на таком холоде все аккумуляторы телефонов ускоренно превращались в бесполезные элементы. И единственный доступный способ для их зарядки – попросить ближайшего лося или оленя сбегать в известный только им населенный пункт. Но без всякой гарантии их обратного возвращения.
Пока бывшие пассажиры нашего неудачного рейса шумно разговаривали друг с другом, настойчиво и быстро среди них стал появляться еще один спутник всех попадающих в аналогичную историю – холод. Через нарушенную, а кое-где и практически отсутствующую герметизацию швов и стыков, минуя остывшие элементы конструкции, устройства и приборы, со всех сторон непрерывно поступал поток холодного воздуха. Наконец, наступил момент, когда люди, одетые совсем по-городскому, начали замерзать.
Наверное, поскольку я бегал по самолету в попытке найти хоть что-то мало-мальски полезное, холод дошел до меня несколько позднее, чем до других. Насколько я знаю, в стужу, в первую очередь, начинают мерзнуть ноги. Ведь наши, предназначенные для города сапоги и обувь на тонкой подошве, без разницы с натуральным или искусственным мехом внутри, никогда не смогут согреть в сибирские холода.
Нужно было немедленно принимать какое-то решение, а не смотреть на должностной уровень нашего сообщества. Это бесполезно. Опыт показывает, что чем выше должность, тем менее человек приспособлен к отклонению от комфортных условий существования. Хотя и соглашусь, бывает множество исключений: люди, увлекающиеся туризмом, или альпинисты. Да и еще теща моего соседа. Говорят, что она как-то морозной ночью искала своего несчастного зятя. И если бы не она, то даже страшно представить, что мог отморозить несчастный человек. С тех пор зять глубоко уважает свою тещу.
Ну и последнее из моих комментариев о холоде. Мне рассказывали, что женщины действительно ощущают холод интенсивнее мужчин. Причины точно объяснить не могу, но среди нашего спасшегося коллектива женский пол был представлен только одним человеком – моей начальницей. Только наблюдая за ней, можно было экспериментально проверить, насколько правильна предложенная теория.
А наши люди стали делиться на части – по своим представлениям о путях спасения. Одни старательно пытались укутаться извлеченными из чемоданов вещами и даже содранными в переходах шторками. Другие мотались по тому, что еще осталось от самолета, с непонятной для них самих и окружающих целью. А нам всего лишь был нужен хороший костер. Общее благоразумие отказалось от его разведения внутри корпуса. Несколько человек, в том числе и я, вышли на улицу. Для этого пришлось пройти остатки грузового отсека. Перед нами предстала унылая картина, еще раз показывающая, как нам повезло – при посадке самолет остался без хвоста и даже части грузового отсека. Однако пол находился не слишком высоко над поверхностью Земли. Скорее всего, от нашего шасси осталось только одно воспоминание.