(не)полная семья
Шрифт:
— Что случилось, Вита? Говори уже, — теперь тон стал почти угрожающим. Мужчина начинал злиться, и лучше не усугублять ситуацию.
— Только обещай не предпринимать никаких действий без меня.
Условие выглядело жалким. И Макс только сильнее встревожился, но я должна была быть уверена, что после нашего разговора он не помчится к моему бывшему выяснять отношения на кулаках.
— Я сказал тебе: рассказывай, — настаивал Макс, и, глубоко вздохнув, убрав волосы со лба, я подчинилась.
К счастью, нас никто не прерывал. Мама с
На том конце трубки повисло молчание.
— Алло? — робко спросила я, когда эта тишина начала меня беспокоить сильнее возможных отборных ругательств. — Прости, что не сказала тебе сразу.
— Зачем тебе я, Вита, если ты по-прежнему всё стараешься решить сама? — в голосе Макса чувствовалась усталость и лёгкий укор. Я вздохнула с облегчением. — Ты больше не одна и не можешь утаивать от меня подобное. И не должна этого делать!
— Прости, я слишком привыкла к тому, что за меня никто не станет впрягаться.
Я почувствовала, что её немного — и заплачу. На этот раз от тихого счастья. Я больше не одна, Макс прав. И уже не буду одна, чтобы не готовило будущее. Всё может быть, но ощущение неба, которое я, как Атлант, должна постоянно держать на плечах, пропало.
— Хочешь, сейчас приеду? — спросила он внезапно.
— Нет, здесь мама. Не надо, чтобы ты оставался ночевать при ней. И срываться сейчас из дома я не могу, Лиса будет плакать. Она всегда плачет, если я ухожу так поздно. Боится, что не вернусь, — я торопливо объясняла, а сама тоже утирала слёзы. Тихо так, чтобы не шмыгать носом.
Неужели всё это по-настоящему?
— У тебя правда никого нет? — спросила я внезапно, отгоняя прошлые страхи. — Как же так вышло? Я думала, все приличные мужики давно при жёнах или любимых.
— Тебя искал, — усмехнулся Макс, а потом замолчал и через мгновение добавил: — Всё, что было до тебя, это не то.
И от его слово, произнесённых так тепло, по-домашнему, мне стало хорошо и спокойно. Как в детстве, когда находишь на Новый год под ёлкой подарок и безоговорочно веришь в волшебство таинственной зимней ночи.
На следующее утро Макс уже ждал меня у дверей садика.
— Привет! — произнёс он, присаживаясь на корточки и протягивая Алисе маленькую плюшевую собачку. — Это тебе взамен Берты.
Бертой звали игрушечного мопса, который истрепался от времени и от слишком крепкий объятий Лисы. Она только недавно жаловалась на то, что собака похудела и стала похожа на тряпочку.
Поролон, которым была набита прежняя Берта, последние месяцы валялся комьями снега по всей квартире. Я уже не раз отдавала плюшевого зверя в ремонт, но больше этого делать не имело смысла. Собачка, подружка младенчества Лисы, просто не выдерживала починки.
Макс же нашёл почти точную копию бывшей Берты, которую я втихаря отправила на свалку. Только глаза у этой были не тёмно-карие,
Надо же, когда только он успел!
— Берта! — крикнула Лиса и прижала собачонку к груди. — Мама, можно я возьму её с собой?
— Конечно, — улыбнулась я и бросила Максу. — Сейчас отведу Лису и вернусь.
Он кивнул, и я, пока мы с дочкой не скрылись за поворотом, успела один раз оглянуться. Мне всё казалось сном. Я боялась подвоха, боялась ошибиться и довериться мужчине, но понимала, что если не сделаю этого сейчас, Макс не простит подозрений.
Не сразу, но это недоверие разрушит наши отношения. К тому же, никто из бывших мужчин не интересовался моей дочерью, и то, что они с Лисой так быстро нашли общий язык, говорило в пользу Макса.
Он не был идеальным и даже имел замашки собственника, да и я не без недостатков, так что попробовать впустить его не только в сердце, но и в жизнь, стоило.
— Я пойду на встречу с тобой, — заявил Макс, как только я вернулась. — Не спорь, так лучше. Или ты вообще туда не пойдёшь.
Я уже хотела громко возмутиться, что он не имеет права мной командовать, но вовремя прикусила язык. Имеет, особенно в том, что касается Вадима.
— Мы возьмём договор и подпишем его не на коленке и не на столике в кафе. А у нотариуса, как полагается, — тем временем объяснял свой план Макс, выруливая из квартала, где располагался детский сад.
Я сидела рядом и молчала, согласная со всем, что он предложит. Тем более, что говорил любимый вполне здравые вещи.
Макс подвёз меня к месту новой работы и, заглушив двигатель, обнял.
— Всё будет хорошо, любимая, вот увидишь! Не переживай!
Я не стала спрашивать, имеет ли он в виду мою новую работу или ситуацию с Вадимом, и лишь кивнула с благодарностью в душе.
Офис фирмы, где я начинала стажироваться с сегодняшнего дня, располагался совсем неподалёку от прежнего места работы и даже был ближе к дому на пятнадцать минут, чем прежний. Будто жизнь хотела мне показать, что все перемены на пользу. А я больше в этом и не сомневалась.
Отбросив до вечера все посторонние мысли, я нырнула в стеклянное здание, намереваясь в ближайшие восемь часов сосредоточиться только на работе.
Первый рабочий день оказался совсем не страшным, дело своё я знала хорошо и, думаю, смогла произвести благоприятное впечатление на начальницу.
Она едва ли была старше меня, но для солидности носила очки в роговой оправе. По крайней мере, так мне сказали сослуживцы, обожающие сплетничать ничуть не меньше тех, с кем я работала прежде.
Светлана Сергеевна, как звали начальницу, не стала драконить и даже милостиво отпустила пораньше. В качестве поощрения и аванса:
— Я очень доверяю первому впечатлению, Виталина Андреевна, — улыбнулась она и, несмотря на грубую оправу очков и зализанный высокий хвост, сделалась моложе. — Думаю, мы с вами сработаемся.