Не померкнет никогда
Шрифт:
Их жизнь, и без того неимоверно трудную, с каждым днем усложняло приближение фронта к Северной бухте. Два городских района — Центральный и Корабельный — должны были разместить в своих убежищах население третьего Северного. Вслед за тем потребовалось эвакуировать, освободить для нового боевого рубежа часть Корабельной стороны — района, где жили коренные, потомственные севастопольцы.
20 июня городской комитет обороны постановил:
"Со всех улиц, находящихся в непосредственной близости к Северной бухте, население, предприятия и учреждения переселить…"
В том же решении говорилось: "21
Ходы сообщения — примета переднего края. По существу, им и становился не только берег Корабельной стороны, но и "фасад" севастопольского центра с Графской пристанью, площадью Парадов, Приморским бульваром. А в зону Минометного огня с высот Северной стороны попадал почти весь город.
В конце декабря, когда впервые возникла угроза выхода противника к бухте, мы старались дать себе отчет, долго ли сумеем продержаться, если это действительно произойдет.
Теперь Северная бухта оказалась на линии фронта. В нее, как и в Южную, уже не мог войти ни один корабль (ночью 20 июня в Южную в последний раз прорвались сквозь огневую завесу два эсминца). Портом Севастополя, сжатого тисками осады еще теснее, должна была впредь служить небольшая Камышовая бухта близ Херсонесского аэродрома, где еще в декабре поставили временный причал в навигационное оборудование. Однако не для каждого корабля она годилась.
На берег Северной бухты немцы вышли кое-где еще 19-го. Признав, что удерживать Северную сторону мы дальше не в состоянии, командующий СОР принял решение переправить оттуда в ночь на 21-е войсковые тылы и артиллерию, для которой уже не было снарядов.
А остатки 95-й дивизии и другие боевые подразделения левого фланга — всего несколько сот бойцов — стягивались к последним опорным пунктам на берегу. На них возлагалась задача продержаться за бухтой сколько можно, сковывая там неприятельские силы, дабы выиграть время для организации обороны на новом рубеже.
На Константиновский равелин, где оставались на своем посту моряки охраны рейда во главе с капитаном 3 ранга М. Е. Евсевьевым, был послан майор И. П. Дацко с последними подразделениями его 161-го стрелкового полка. Он и руководил обороной равелина.
Другое старинное укрепление — Михайловский равелин заняли зенитчики и отряд младших авиаспециалистов (они сражались в рядах пехоты с тех пор, как перестал действовать аэродром Куликово поле). На позиции, оборудованной у Инженерной пристани, закрепились двести бойцов местного стрелкового полка подполковника Н. А. Баранова.
Так открылась еще одна героическая страница Севастопольской обороны. Если весь наш плацдарм называли пятачком, то что сказать о крохотных островках сопротивления за бухтой, где стали насмерть горстки отважных воинов, имея кроме пулеметов, винтовок да гранат лишь единичные орудия!..
Выстояли они не один день. И пока выгодно расположенные старые равелины оставались в наших руках, ворвавшиеся на Северную сторону части двух или трех фашистских дивизий не могли стать там хозяевами. А какая это была моральная поддержка всем севастопольцам — знать, что на Северной стороне есть еще ваши форпосты!
Гарнизон Константиновского равелина сумел даже сообщаться с остальными. Он посылал
Кроме опорных пунктов, созданных по плану, действовали и другие, возникшие там, где небольшие группы бойцов, отрезанные от своих, по собственной инициативе занимали оборону на какой-нибудь удобной позиции.
Так держалось до 22 июня подразделение инженерного батальона под командой старшего лейтенанта А. М. Пехтина в одном из казематов Северного укрепления. Больше суток держался простой каменный дом на берегу бухты Голландия, у которого засела группа отошедших сюда минометчиков. Об этом стало тогда известно благодаря тому, что в доме помещался телефонный коммутатор, и телефонист, ка, остававшаяся на своем посту (кабель, проложенный через бухту, действовал), несколько раз соединялась с нашим КП, а также и с командующим СОР, взволнованно рассказывая, как доблестно сражаются наши бойцы. Фамилию телефонистки я узнал много лет спустя, на посвященной Севастопольской обороне конференции, где вспомнили и этот эпизод. Мария Максименко-Михайлюк осталась жива, переплыв ночью бухту.
Нет сомнения, что дальше от берега, в глубине кварталов Северной стороны, дрались — где часы, а где и дни — еще много бойцов, оставшихся неизвестными. Местность за бухтой по-прежнему выглядела, даже издали, полем жестокого боя. Там рвались снаряды и бомбы, трещали пулеметы, все застилал густой черный дым.
Я должен еще вернуться к 30-й береговой батарее, которая была отрезана с суши, а затем полностью окружена, когда гитлеровцы 17 июня прорвались к морю на левом фланге 95-й дивизии.
Связь с батареей оборвалась. Как выяснилось потом, немцы нашли и перерубили подземный кабель, соединяющий ее с командным пунктом генерала Моргунова. На Тридцатую не успели передать только что полученное из Москвы известие: 1-й отдельный артдивизион береговой обороны, в который она входила, преобразован в гвардейский…
Но батарея давала о себе знать выстрелами своих двенадцатидюймовок, могучий голос которых прорывался сквозь общий орудийный гул. Выстрелы были редкими. Когда батарею окружили, оставались исправными два орудия, а в боевых погребах — около сорока снарядов.
После того как орудия уже смолкли, с КП 95-й дивизии, еще находившегося на Северной стороне, доложили:
— На медпункт третьего батальона 90-го полка доставлен тяжелораненый краснофлотец, связной с Тридцатой батареи. Он пробрался через фронт. Моряк потерял сознание, вряд ли выживет. Просил передать командующему: "Батарейцы умрут, но батарею не сдадут".
Что происходило в это время на окруженной Тридцатой, стало известно лишь много времени спустя.
Только подавление внешних огневых точек, которые батарея имела для самообороны, заняло у врага больше суток. Затем личный состав во главе с майором Г. А. Александером и батальонным комиссаром Е. К. Соловьевым укрылся под бетонным массивом. Вместе с артиллеристами ушли туда и бойцы из 90-го стрелкового полка, прикрывавшие подступы к батарее.