Не потеряй меня

Рина Соул

– Мадемуазель де Монти?

В этот момент его узкие, плотно сжатые в полоску губы, вокруг которых пролегли глубокие складки, лишь на мгновение посетила едва заметная хищная улыбка.

– Добро пожаловать в мой дом, месье. Чем обязана вашему визиту? – и, приготовившись выслушать гостя, она присела на расположенный у окна диван.

– Позвольте представиться, виконт Пьер де Лоран и двоюродный брат ныне покойного Джона де Монти, – сообщил мужчина поразительно низким и сильным голосом, не скрывая восхищения молодой особой, впорхнувшей в комнату, словно сказочная фея.

– Ах,

какая приятная неожиданность! Какие же дела привели вас ко мне, дядюшка? – всплеснула руками Хлоя, искренне удивленная этой трогательной новостью, поскольку до последней минуты была абсолютно убеждена, что близкой родни у нее уже не осталось.

– Я человек деловой и не обладаю в полной мере свободным временем, посему, если не возражаете, перейдем непосредственно к цели моего визита, – довольно холодно произнес Пьер, словно был вовсе не рад радушному приему племянницы.

Недоброжелательный тон, которым он заговорил с ней, и пронзительный, колючий взгляд вмиг охладили душевные порывы Хлои, и спокойствие ее было окончательно разрушено.

«А ведь она могла бы быть моей дочерью», – с ноткой сожаления подумал Пьер, но, тут же одернув себя, продолжил:

– Я довольно недурно осведомлен о плачевном состоянии дел в вашем поместье, мадемуазель. Поэтому посмею предложить вам некое соглашение, которое позволит наилучшим образом устранить эту досадную неловкость, – сообщил он, изучая правильные черты лица стоявшей перед ним девушки.

– В чем же оно заключается, месье? – насторожилась Хлоя, подсознательно ощущая в его речах присутствие скрытого смысла.

– Оно заключается в следующем. Я готов помочь обрести достаточно выгодного покупателя на владения, дабы вы сумели покрыть те многочисленные долги, что скопились за довольно продолжительное время. Ну а поскольку поиски могут затянуться и придется отменить ряд важных встреч, сулящих моей семье немалую прибыль, надеюсь, вы проявите в отношении меня некое… великодушие, – с намеком произнес виконт, напустив на себя самый деловой вид.

– Простите за дерзость, но я склонна считать, что вы что-то недоговариваете, – осторожно озвучила она собственные подозрения. – И какого же рода щедрость вы от меня ожидаете?

– Сочту за честь получить от вас пусть даже самую малую часть тех денег, что сумею выручить с продажи вашего имущества. К примеру, треть, – и Пьер утвердительно закивал пышным париком. – К сказанному могу лишь добавить, что на правах ближайшего родственника готов посодействовать поиску выгодной партии для вас.

– Выгодной партии? Честно признаюсь, в ближайшее время в мои планы никак не входило замужество, – едва выдавила из себя Хлоя, мысленно преодолевая приступ глубокого возмущения, поскольку ясно осознала, что «дядя» хочет продать не только владения, но и пустить с молотка ее саму.

– У вас, милочка, нет времени на раздумья, поскольку поместье невероятно быстро приходит в упадок, а земли, хочу отметить, весьма плохо содержатся. Им необходима хозяйская рука, тогда как вы еще совсем ребенок и не в состоянии присматривать за ними должным образом.

Только сейчас Пьер невольно обратил внимание на столь

явную схожесть сидящей перед ним девушки с ее покойной матерью, и сердце его болезненно сжалось. Он не переставал любить Сильвию так же страстно, как если бы она была еще жива. Долгими вечерами, сидя у камина, он перебирал в памяти те счастливые немногочисленные мгновения своей жизни, в которых она когда-то присутствовала. Воспоминания, которые, как он уже понял, долго будут преследовать его. Возможно, всю жизнь.

Хлоя же в эту минуту горела от стыда и негодования от такого унизительного предложения. В ее памяти всплыли слова горячо любимой матушки, которая называла поместье не иначе как «любовное гнездышко», поскольку в нем жили многие поколения влюбленных друг в друга людей. И это было истинной правдой, ведь даже цветочный сад, созданный заботливыми руками ее прабабушки, неизменно оставался идеальным прибежищем для свиданий большинства прислуги. Глубоко погрузившись в дорогие сердцу воспоминания, которые вдруг красочно ожили в ее сознании, она невольно улыбнулась.

Пьер же, напротив, не видел причин для столь явного выражения радости и, узрев в ней этакую завуалированную провокацию, заговорил с едва сдерживаемым раздражением:

– Судя по вашей милой и многообещающей улыбке, мадемуазель, вы пришли к правильному решению. В противном случае вас ожидает печальное будущее. Еще немного – и вы кончите долговой ямой, если не соизволите платить по счетам. Я уже не говорю о той горстке слуг, которые сбегут при первой возможности, не плати вы им достаточно денег для существования.

Болезненное беспокойство заставило Хлою в очередной раз глубоко задуматься. Она действительно не вправе держать свою и так немногочисленную прислугу, не оплачивая им за работу, но пошлины были столь непомерно высоки, что едва покрывали приносимую прибыль от суконных мануфактур, дела в которых после смерти родителей шли, по правде говоря, довольно неважно. Этот факт вынуждал ее все чаще мучиться бессонницей. Сидя ночами в кресле, она вновь и вновь предпринимала бесчисленные попытки отыскать возможный выход из положения, но в голову ровным счетом ничего не приходило, и от этого она все больше впадала в уныние. Вот и сейчас, глядя на этого грозного мужчину, Хлоя была на грани отчаяния, и лишь его сверлящий взгляд каким-то непостижимым образом сдерживал ее порывы.

– Вы правы, месье, поместье действительно переживает тяжелые времена, и, как следствие, я и мои слуги находимся в весьма стесненных обстоятельствах. Но прошу не забывать, что помимо принадлежащих мне земель я имею хоть и небольшой, но стабильный доход с мануфактур, – довольно уверенно произнесла Хлоя, не узнав собственного голоса.

– Да, мне известен этот факт, хотя подозреваю, что и там не все так гладко. Взимаемые налоги съедают вашу прибыль столь стремительно, что та даже не успевает приумножиться. Поэтому совершенно очевидно, что вы скоро будете вынуждены продать имение, желаете вы этого или нет. Вопрос лишь в том, чьей помощью вы воспользуетесь, – это было сказано убедительным, не терпящим возражений тоном, лишающим ее всяческих иллюзий.