Не потеряй меня

Рина Соул

– Ты многого не знаешь, но мое положение весьма незавидно, – и жгучие слезы, как назло, проступили у нее на глазах.

– Тогда поведай все, милая, – воскликнула Николь, начиная не на шутку волноваться.

И Хлоя, ничего не утаивая, в красках описала весь разговор с Пьером де Лораном.

– Вот как! – едва сдерживая негодование, вскрикнула Николь. – Да в этом человеке нет ни капли сочувствия. Подумать только, сделать такое непристойное предложение своей племяннице!

Пребывая в шоке от чудовищного вероломства, Николь не до конца еще понимала, чем сможет помочь, но была намерена сделать это любой ценой.

– Я

немедленно поговорю с Тома, и, видит бог, мы обязательно что-нибудь придумаем, – решительно сообщила она, направляясь на поиски мужа.

Когда Тома выслушал речь супруги, то был удивлен не меньше.

– Я поражен, насколько низок и бесчестен этот человек! Воспользоваться затруднительной ситуацией столь близкой родственницы себе во благо – это ли не сущее предательство?! – вполне искренне возмутился он и нервно заходил по комнате.

– Любовь моя, – ласково обратилась к нему Николь. – Я тут подумала, а что если Хлоя составит нам компанию на предстоящем в следующие выходные балу? Надеюсь всей душой, что в списке приглашенных непременно окажется подходящая кандидатура на руку и сердце дамы благородных кровей, – и она нежно прильнула влажными губами к щеке мужа, а затем кончиком языка очень медленно двинулась к мочке уха.

– Ты так чувствительна, душа моя! – закрывая от накатившей страсти глаза, прошептал Тома и потянулся к затвердевшим розовым соскам, едва скрывающимся за тонкой тканью ночной рубашки. – Я не перестаю восхищаться твоим добрым и отзывчивым сердцем. И, конечно же, с превеликим удовольствием поучаствую в вашей авантюре.

Николь ни на минуту не сомневалась в чистосердечии и порой безмерной доброте своего мужа. Это были одни из множества положительных черт его характера, которые неизменно очаровывали и приводили ее в безумный восторг.

– Поцелуй меня, любимый, – и она слегка коснулась кончиками пальцев его чувственных губ, а затем не спеша принялась расстегивать ночную рубашку, отчего Тома тихо застонал.

– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа! – хрипло проговорил Тома и одарил ее жарким и страстным поцелуем, который мгновенно отозвался эхом во всех уголках ее тела.

На следующее утро, когда Хлоя проснулась, она еще некоторое время не могла сообразить, где, собственно говоря, находится. Сама комната и даже запахи, лившиеся сквозь шторы, до неожиданности казались ей какими-то незнакомыми. Из приоткрытого окна доносились приглушенные расстоянием человеческие голоса и тихий шелест крон деревьев под редкими порывами ветра. Хлоя неохотно поднялась с постели и, тряхнув распущенными волосами, выглянула во двор.

Взору предстал великолепный парк, окруженный круглой крепостной стеной. Его территория была сплошь покрыта дикорастущими травами и кустарником, а высокие деревья, высаженные неподалеку, своими пышными золотистыми кронами словно охраняли это великолепие зелени своими мощными стволами.

Какое-то время Хлоя завороженно смотрела на природные прелести, затем накинула полупрозрачный шелковый пеньюар и вошла в купальную комнату. Чарующий запах лаванды, идущий из деревянной кадушки, наполненной горячей водой, вошел густым туманом в ее легкие. Она глубоко вдохнула, медленно опустилась в обволакивающее тепло воды и с наслаждением прикрыла глаза.

Спустя некоторое время вошла служанка, в руках которой были белоснежное полотенце и корсет.

– Позвольте мне помочь, – сказала она и протянула их Хлое.

Получив одобрение,

девушка умело затянула корсет, предусмотрительно оставляя место дыханию, чем весьма удивила ее, ведь Софи, добиваясь еще более тонкой талии, порой переусердствовала. Хлоя одарила участливую прислугу теплой улыбкой и принялась за выбор наряда.

Ее дорожный гардероб был без особых излишеств. Поэтому, недолго думая, она решила остановиться на шелковом платье нежно-бирюзового цвета со скромным декольте и, накинув на шею фиалковое кружево тончайшей ручной работы, удовлетворенно вздохнула.

– Господь с тобой, моя девочка, ты так походишь на свою покойную матушку в молодости, – приложив руку к груди, тихо произнесла Софи и протяжно, со всхлипом вздохнула.

– Как думаешь, может, проведем небольшую экскурсию по замку? – обратилась к ней Хлоя и заговорщицки подмигнула.

– А может, сначала завтрак, мадемуазель, или вы по-прежнему предпочитаете голодать?! Более того, хочу заметить, что не очень-то вежливо с вашей стороны заставлять хозяев ждать, – укоризненным тоном сообщила Софи, всем своим видом выказывая недовольство.

– Тогда не будем медлить, – улыбнулась Хлоя, взяла ее под руку и поспешила из комнаты.

Когда она приблизилась к подножию лестницы, покрытой мягким турецким ковром, то была приятно удивлена необычностью ее строения. Это была двухзаходная винтовая лестница с резными перилами, которая состояла из двух лестниц, напоминающих причудливые спирали, поворачивающиеся в одном и том же направлении, но совершенно не пересекающиеся друг с другом.

«О! Это, вероятно, для того, чтобы уж наверняка избежать нежелательной встречи. Какое безупречное искусство!» – подавив смешок, подумала она и легко взбежала наверх.

Обеденный зал был настолько внушительным, что Хлоя ахнула. В него, казалось, можно было вместить добрую половину Франции.

– Доброе утро, ma ch`ere, присаживайся, – предложила Николь, знаком указывая на стул. – Как спалось? Тебе было комфортно? – ее голос излучал такую теплоту и заботу, что у Хлои вдруг подступил комок к горлу, но, несмотря на это, она нашла в себе силы улыбнуться и присела на предусмотрительно отодвинутый слугой стул.

На завтрак подали омлет с куриной печенью и усыпанный крупными зеленоватыми виноградинами салат из дикого латука. В детстве Хлоя обожала это блюдо и при каждом удобном случае упрашивала кухарку подать непременно его, но сегодня то ли от волнения, то ли от страха за свое шаткое будущее у нее совершенно не было аппетита и, взяв в руки бокал бургундского, она сделала небольшой глоток.

– На следующей неделе в Версале состоится грандиозный бал в честь предстоящего открытия охотничьего сезона. Мы среди прочих гостей также получили пригласительную открытку, и я желаю, чтобы ты непременно составила нам компанию, – сообщила Николь, тонко намазывая паштетом пышную булочку.

– Предложение чрезвычайно лестно, но тем не менее я вынуждена его отклонить, поскольку было бы нечестно с моей стороны портить вам вечер, – взглянув на чету, с ноткой грусти промолвила Хлоя.

– Ну уж нет, ты поедешь с нами, мы настаиваем и отказа не примем! Более того, я уже позаботилась о твоем сопровождении и с утра написала письмо моей овдовевшей тетке, графине Шарлотте де Боннет, с просьбой незамедлительно приехать. Она, я уверена, с превеликим удовольствием примет предложение, поскольку давно не выезжала в свет.