Не повторяется такое никогда!
Шрифт:
И как С не упирался, В почти насильно заставил его взять хотя бы третью бутылку.
— Вот такие мне байки рассказали в поезде, — подвёл итог рассказа смоленчанин.
Но байки байками, а дело с распределением оставшихся продвигалось медленно. К концу дня Андрей вообще остался один из Полтавской группы. Утром следующего дня он проснулся довольно рано, настроение было мрачным. Он умылся, привёл себя в порядок, дождался открытия буфета и без всякого аппетита перекусил. Затем с группой других пошёл во двор перекурить. Им уже и комната осточертела. Они покурили, немного поговорили, и тут выбежал солдат:
— Мурзин, Рыбаков и Морозевич наверх! — крикнул он.
Андрей вздрогнул — вот оно, наконец-то. Морозевич — это же его фамилия. Названые лица торопливо пошли к зданию. Ещё через несколько минут они сидели в одной
— Так, — нарушил молчание лейтенант. — Мурзин, Коробкин, Морозевич и Рыбаков — правильно?
Все четверо молча кивнули.
— Я приехал за вами. Я сейчас ещё забегу в один кабинет, а вы можете собирать вещи и выходить во двор. Там и ожидайте меня. Всё ясно? Ну и хорошо, — он поднялся из-за стола и вышел.
Его подопечные пошли в комнаты собирать вещи и проститься с другими. Когда их спросили, куда они едут, убывающие только сдвинули плечами.
— Не сказали, знаем только, что авиационные части, — объяснил Мурзин.
— Это мы и сами видели.
Ждать лейтенанта пришлось недолго. Он повёл их к машине, которую они уже сегодня видели, но не предполагали, что она за ними.
— Товарищ лейтенант, а куда мы едем? — спросил Рыбаков.
— Кто куда, узнаете на местах.
— "На местах", значит не в одно место?
— Двое вместе, а двое других в разные места, — заключил лейтенант.
Он посмотрел, как они устроились в кузове машины, сел в кабину и машина начала двигаться в сторону ворот. Ещё через пару минут они были за пределами пересыльного пункта.
ГЛАВА 6. Цербст
Вот теперь приезжие могли рассмотреть пейзажи Германии. Правда, только через задний борт автомобиля, как говорится в зеркало заднего вида. Вначале они начали смотреть через кабину с водителем и лейтенантом — в этом месте в тенте, накрывающем машину, был проём. Но смотреть через кабину было неудобно — из-за ограниченности обзора они не успевали уловить детали. Поэтому они довольствовались наблюдением через задний борт машины, где панорама была полная, вот только убегающая от них. Когда автомобиль выехал из Франкфурта-на-Одере Андрей по времени и по положению солнца определил, что едут они на запад, но вскоре машина повернула на юг. Погода стояла чудесная, и пассажиры машины любовались новыми для них пейзажами. Здесь были и поля, и перелески, но всё же больше было небольших городков или посёлков. Но даже в самых маленьких поселениях их удивила чистота и аккуратность. Домики, пусть и небольшие, были очень аккуратные, ухоженные, вроде бы только что построены, почти все крыты тёмно-красной черепицей. Конечно же, домики были построены давненько, потому что на территории усадьб с этими домиками были давно уже посаженные, выращенные и ухоженные фруктовые деревья. На тротуарах перед домами и на самой дороге не видно было ни одной рытвины. Вообще, дороги их удивили в первую очередь. Андрей слышал и раньше о западноевропейских дорогах, но сейчас ему наконец-то довелось увидеть их воочию. О крупных автотрассах вообще говорить не приходилось — это было нечто. Но и дороги, проходящие через самый маленький посёлок (не понятно, можно было ли их называть деревнями или сёлами) были в идеальном состоянии.
Двигался автомобиль с пассажирами довольно быстро, но приехали они к первому пункту назначения не так скоро. Это означало, что этот населённый пункт находился далековато от Франкфурта-на-Одере. Собственно говоря, конечной точкой первого пассажира (а там они высадили одного) был не город, а его как бы предместье. Что было в общем-то понятно — не могут авиационные части стоять в самом городе. Первый доставленный служащий, а это был Рыбаков, поинтересовался в каком месте ему придётся работать.
— Сам город называется Йютерборг, а воинская часть расположена на его околице, — лейтенант был немногословен.
— И куда дальше? — спросил Мурзин.
— Теперь ещё немного на юго-восток, — нехотя ответил лейтенант, — а
Пассажиры не знали, где находится этот город, так же как не слышали названий обеих городов. Да, названия немецкие, но что это за города и с какими крупными городами они соседствуют — понятия не имели. Конечно, каждый перед поездкой ознакомился с картой Германской Демократической Республики, но в памяти остались лишь такие названия как Берлин, Дрезден, Лейпциг, Магдебург, Росток, да ещё пара городов поменьше. Названные лейтенантом города в их число не входили. Это и неудивительно — географические карты, которые изучали дома путешественники, были уж очень мелкомасштабные. Конечно, в областной библиотеке, например, можно было найти и более крупномасштабную карту, но до этого, как говорится, руки не доходили.
Чтобы добраться до Финстервальде понадобилось немного меньше времени. Для Андрея это не имело в итоге никакого значения, потому что выяснилось — дальше он едет один, а здесь остаются Мурзин и Коробкин. И вот здесь Морозевич совсем загрустил. Хоть с его попутчиками он не был близко знаком, но всё же вместе было веселее и увереннее. А сейчас на Андрея напала какая-то хандра. Он, конечно, как и все другие, предвидел такую ситуацию, но одно дело, предвидеть, а другое дело уже в ней очутиться. Единственное, что он успел сделать — это спросить у лейтенанта, который уже сел кабину и намеревался захлопнуть дверь, куда же везут его.
— Церст, — коротко бросил лейтенант.
Поскольку его высказывание совпало с шумом захлопывающейся двери, Андрей не был уверен, что правильно расслышал это слово.
— Непонятно — то ли Церст, то ли Цербст, то ли Церпст — размышлял Андрей. — И что это вообще такое? Название города или что-то другое? Или, может быть, это что-то на немецком языке? Звучит кратко и отрывисто, словно какая-нибудь команда, например "Хальт". Может быть, лейтенанту надоели эти расспросы, и он в сердцах бросил "Отстань"? Возможно, так оно переводится с немецкого. Андрею стало стыдно, что так плохо знает немецкий язык — а ведь он его изучал и в школе, и в институте. Но ни там, ни там ему не уделяли должного внимания учителя и преподаватели, ни, тем более, ученики и студенты. Из школьного знания немецкого языка ему только запомнился смешной случай, когда его лучший друг и сосед по школьной парте Антон никак не мог научиться правильно произносить слово gehen (идти, ходить). Сколько тому не объясняли, что это слово читается мягко, что в нём не нужно акцентировать букву h, а произносить слово без неё, тот упорно твердил геген, геген. И к нему надолго прилипла кличка по тому слову, что он неправильно произносил. В институте же все студенты были озабочены лишь одним: успешно сдать тысячи, т. е. сделать перевод заданного текста. Сам ты его переводишь или нет — никого не интересовало. А разговорному языку внимания уделяли очень мало. Перед поездкой дома Андрей немного самостоятельно попрактиковался в переводах или умению строить фразы. Нельзя сказать, что он в этом сильно преуспел, но много простых обиходных фраз он вспомнил. Но вот брошенное лейтенантом слово в его словарный запас не входило.
Куда же они направляются? Андрей пытался сориентироваться по местности, посёлкам, указателям. Но они ему почти ничего не говорили. К тому же через задний борт автомобиля это было совсем неудобно. Поэтому он прильнул к заднему стеклу кабины, в которой лейтенант изредка перебрасывался какими-то фразами с водителем. Хотя обзор впереди был несколько уменьшен, дорожные указатели ему было видно неплохо. И, главное, они не "убегали", а приближались к нему, увеличиваясь в масштабе. Дорожных указателей, кстати, было довольно много. Из них Андрей понял, что едут они в сторону Магдебурга, а это очень крупный город. Вот только каково расстояние до него — пока было непонятно. Но вот через некоторое время Андрей увидел указатель со стрелкой влево и надписью K"othen. — Кётен? — об этом городе он что-то слышал. А раз слышал, значит, город не такой уж маленький. Возможно, что и то место, куда его везут тоже не такое уж маленькое. — Ладно, подумал он, — чего гадать — вероятно, скоро уже и приедет. — Ему надоело это занятие — высматривать знаки и он успокоился. Он начал обдумывать, как он будет знакомиться с людьми, как приступит к работе.