Не пойман – не муж
Шрифт:
Она старательно привела себя в порядок – с этими поездками вся кожа посерела! И прическа ни к черту... Пришлось потратить на макияж уйму времени. Созвонилась с матерью и... И тут в дверь позвонили.
Она открыла и остолбенела.
– Привет, – спокойно поздоровался Женька.
Он стоял на пороге самый обычный – в короткой кожаной куртке, в джинсах, с растрепанной челкой, но был такой... близкий!
– Женька! – обрадовалась Лина. – Ты откуда?!
– Из дому, – пожал плечами тот, – ты у меня
– Телефон? – рассеянно переспросила Лина и вспомнила: и в самом деле, она бросила свой телефон в бардачок, но так от него отвыкла, что за вчерашний вечер ни разу о нем и не вспомнила. – А как ты узнал, где я живу?
– Доложили бабушки-соседки. Ну что, мы едем за Матвеем?
– Ой, едем! – обрадовалась Лина. – Ты так вовремя, я уже и сама хотела. Здорово! И как это ты угадал?
– Ты вчера мне сама сказала! – вытаращился на нее Женька.
– А, ну точно... помню-помню... – закивала Лина, но тут же усмехнулась: – Ну ладно, я помню, а как ты-то не забыл?
– У меня, понимаешь, память не девичья.
– А у меня все девичье... – фыркнула Лина. – И возраст, и фигура, и память тоже... ладно, поедем быстрее, а то я уже соскучилась.
Едва они вошли в дом Лининых родителей, как к ним кинулась Анастасия Семеновна:
– Лина! Он чуть не угробил того попугая! – сразу же пожаловалась она. – Я просто не понимаю, как ты будешь справляться с ним в Париже!
– Матюшка!! – подхватила Лина подбежавшего к ней светловолосого кучерявого мальчугана. – Ну как ты тут? Скучал? Собирайся. Поедем домой. Женя нас отвезет.
– Кстати, Линочка, отчего ты не представишь меня молодому человеку? – смущенно поджала накрашенные губки матушка и, нещадно робея, протянула руку пирожком. – Анастасия Семеновна.
– Очень приятно, очень! – расшаркался тот. – Евгений.
– Это мой хороший... знакомый, – бросила Лина и закричала сыну: – Матвей! Ты все в рюкзачок складывай!.. Ой, Жень, я пойду его соберу, ты меня подождешь? Я не долго...
– Да не торопись, я подожду...
Когда Лина вернулась, Левина в прихожей не оказалось.
– Линочка, а мы здесь! – позвала мать из гостиной. – Я вот как раз рассказывала Женечке, что в Париже сейчас ужасная погода. Да, и не спорь! Я смотрела вчера по телевизору. Так что те рейтузы, которые я тебе положила, придутся впору.
– Мама!
– Ой, она у меня просто бредит Францией! – отмахнулась мать. – Готова туда ехать совсем раздетая! Конечно, Париж – город вольностей. Но ехать сразу раздетой... Как вы считаете, это не слишком эпатажно?
– С одной стороны, это вызывающе, – старательно насупился Левин. – А с другой... Знай наших!
– В чем-то вы правы. В чем-то, конечно... – закивала Анастасия Семеновна и вдруг завопила во все легкие: – Анто-оша! Нам надо срочно заказать визу!
Лина поскорее схватила Евгения за руку и поволокла его в прихожую, пока матушка не наговорила еще чего лишнего.
– Мама, прости, мы опаздываем! – быстро прощебетала она.
– Ты уезжаешь сегодня? – испуганно охнула мать, и Лина вдруг увидела, как она из уверенной болтушки в один миг превратилась в беззащитную, старую, напуганную женщину. В несчастную женщину. Господи! Оказывается, мать все это время только делает вид, что страшно рада отъезду дочери, а на самом деле...
– Мама, – тихонько проговорила Лина и чмокнула ту в теплую щеку, – мы уезжаем не сегодня. Ну что ты? Мы еще успеем обо всем поговорить.
– А может...
– Все, мам. Мы бежим. Я тебе позвоню!
Лина выскочила в подъезд, захлопнула двери и только потом отдышалась.
– Поехали, – тихо попросила она Левина. – Матюша, сейчас мы поедем на такой машине!
Мать с сыном ехали на заднем сиденье, и всю дорогу Лина прижимала мальчишку к себе.
– А в магазин вам не надо? – вдруг спросил Левин.
– Надо, – ответил за Лину Матвей. – А то, когда мы от бабули приезжаем, у нас в холодильнике один только холод, а есть нечего.
– Понятно, значит, едем в магазин, – спокойно рассудил Евгений.
Когда они подъехали к дому, нагруженные пакетами, Левин ловко подхватил сумки и кивнул Матвею:
– У матери пакет возьми. Женщинам тяжести таскать нельзя, это удел настоящих мужчин.
«Настоящий мужчина» задохнулся от важности и вырвал из рук матери пакет.
– Мам, ну чего ты схватила-то? Я ж сразу сам хотел! Ох уж эти мне бабы...
А потом Лина готовила ужин, а Левин с Матвеем были здесь же и строгали какой-то мудреный салат, который сам Левин придумал только что.
– Значит, надо порезать морковку... Матвей, ты вон тот ножик бери, он острее, а потом...
– Зачем ты даешь ему острый нож? Он же порежется! – не могла смотреть на это безобразие Лина.
– А зачем ему тупой? – настаивал Левин. – Ты сама пробовала что-нибудь отрезать тупым ножом? Ну и вот, не мучай парня.
– Мам, ну чего ты мешаешь? Мы тебе сюрприз делаем! – пищал Матвей, старательно орудуя ножом. – Дядь Жень, а дальше?
– А дальше... давай сыр возьмем, его тоже надо порезать.
– Сыр трут, – напомнила Лина.
– Молчи, женщина. Мы будем его резать! А теперь... чеснок туда запихать, что ли?
Как бы то ни было, салат, задуманный Левиным, удался.
– Прошу к столу! – важно проговорил Матвей.
– Погоди, к столу он просит, – фыркнула мать. – У меня еще картошка не подошла.
И картошка, и котлеты были приняты на ура. Но быстрее всего исчез салат, который готовили мужчины. На него наседал Матвей.