Не позднее полуночи (сборник)
Шрифт:
– Толбот Хири будет здесь в четверть десятого.
Босс уже и так был на пределе, а тут не выдержал и зарычал:
– Прикажешь из-за этого комкать весь ужин?!
Я ответил ему извиняющимся тоном: дескать, боюсь, что у него просто не будет другого выхода. Ведь на ужин оставалось всего полтора часа.
Глава девятая
Застольные беседы в доме Вульфа – не важно, при гостях или без, – могли вестись о чем угодно, от политики до полиомиелита, лишь бы они не затрагивали наших текущих дел. О делах – ни слова. Строго говоря, тот ужин не был исключением, но он был очень близок к исключению. Похоже, среди дня Вульф улучил минутку и пробежал
«Женщина любого возраста, сословия и достатка, будь то юная девственница, девица в возрасте или вдова, совратившая с помощью духов, румян, косметических снадобий, искусственных зубов, фальшивых волос, испанской шерсти, железных корсетов, обручей, башмаков на высоких каблуках или накладных бедер одного из подданных Ее Величества и склонившая его к браку, отныне, согласно настоящему акту, подлежит наказанию наравне с лицами, обвиняемыми в колдовстве, а заключенный обманным путем брак признается недействительным и подлежит расторжению».
Я спросил Вульфа, что такое испанская шерсть, и поймал его на этом. Он не знал, а поскольку его всегда бесило, если он не понимал смысла какого-нибудь слова или выражения, которое случалось увидеть его глазам или услышать его ушам, я поинтересовался, почему он не посмотрел в словаре. Он ответил, что смотрел и что там ничего не оказалось.
Следующим номером нашей программы оказалась королева Мария Шотландская, которая, как выяснилось, регулярно принимала винные ванны. То же самое проделывали и ее старшие фрейлины, младшим же, которые не могли себе позволить подобной роскоши, приходилось довольствоваться молочными. Потом разговор перешел на египетские гробницы. Выяснилось, что обнаруженные в них кувшины с притираниями еще хранили запах, хотя пролежали там тридцать пять столетий. Затем я узнал, что законодательницы римской моды во времена жены Цезаря – той, которая вне подозрений, – отбеливали лицо каким-то мылом, которое вывозилось из Галлии. А Наполеону нравилось, когда Жозефина пользовалась косметикой, и все это ей по его указаниям доставлялось с острова Мартиника. Потом оказалось, что Клеопатра и другие египетские дамы рисовали себе стрелки вокруг глаз зеленым, а веки, ресницы и брови красили черным. Для этого они пользовались специальной черной краской, нанося ее палочками из слоновой кости.
Я выслушал все это с большим интересом и даже удержался от вопроса, каким образом все эти знания помогут нам выяснить, кто же именно стащил у Далманна бумажник, ведь этот вопрос напрямую касался бы наших дел. Даже когда мы уже покончили с сыром и кофе, покинули столовую и, пройдя через прихожую, оказались в кабинете, я все равно не тревожил босса, дав ему возможность спокойно переваривать ужин.
Подойдя к своему столу, я набрал номер Лили Роуэн. Когда я сказал ей, что не смогу завтра прийти на стадион, она начала обзывать Вульфа всякими словами и даже ввела в оборот несколько новых прозвищ, которые говорили о ее обширном опыте и тонком чувстве языка. Мы всё еще продолжали болтать, когда раздался звонок в дверь, но поскольку я заранее предупредил Фрица насчет Хири, то смог завершить нашу беседу пристойным образом. Когда я повесил трубку и повернулся на крутящемся стуле лицом к аудитории, Хири уже восседал в красном кресле.
По размерам – как вертикальным, так и горизонтальным – он подходил к нему
– Очень милая комната. Весьма оригинальная – наверное, отражает вкус хозяина. Вы ведь любите желтый цвет, не так ли?
– Это совершенно очевидно, – проворчал Вульф. Подобные замечания его раздражают. И его можно понять, ведь это действительно было очевидно, поскольку все здесь, начиная от штор, чехлов и диванных подушек и кончая пятью находившимися в зоне видимости креслами, было абсолютно желтого цвета.
– Желтый цвет непростой, – заявил Хири. – У него, конечно, есть большие преимущества, но и недостатков тоже полно. Вызывает много нежелательных ассоциаций. Желтый дом. Желтая пресса. Желтая лихорадка. Желтым часто пользуются для упаковки товаров, но Далманн никогда бы мне этого не позволил. Раньше я широко применял его. Ваше желтое царство навело меня на мысль, не вернуться ли к нему опять…
– Сомневаюсь, – сухо заметил Вульф, – чтобы в данной ситуации вам понадобилось увидеть убранство моего кабинета, чтобы наконец вспомнить о Далманне.
– А ведь это и вправду забавно, – совершенно серьезно ответил Хири.
– Не нахожу ровным счетом ничего забавного.
– И все-таки это забавно, потому что действительно очень странно. Я в самом деле вспомнил о Далманне впервые за весь день. Ровно через десять секунд после того, как я узнал о его смерти и о том, как он умер, я уже погрузился в мысли, как все это отразится на конкурсе и вообще на моем бизнесе, и с тех пор только этим и занимался. У меня действительно не было ни минуты, чтобы подумать о самом Далманне. Вы уже встречались с конкурсантами?
– С четверыми. А мистер Гудвин виделся с мистером Янгером.
– И что, у вас уже есть какие-нибудь результаты?
Вульф терпеть не может работать сразу после ужина. Он назидательным тоном проговорил:
– Я, мистер Хири, отчитываюсь только перед своими клиентами.
– И это тоже забавно. Ведь вашим клиентом является фирма «Липперт, Бафф и Асса». А я их самый крупный заказчик, в прошлом году их доля в моем бизнесе перевалила за полмиллиона. Это я оплачиваю все расходы по проведению конкурса, не говоря уже о призах. И вы даже не хотите рассказать мне о результатах?
– Разумеется, нет. – Вульф хмуро посмотрел на гостя. – Вы что, действительно так наивны или просто прикидываетесь? Вам, я полагаю, прекрасно известно, что такое обязательства перед клиентами. У вас есть простой выход из положения: свяжитесь с кем-нибудь из них по телефону, желательно с мистером Баффом или мистером Ассой, и пусть они дадут мне соответствующие инструкции.
Похоже, складывалась вполне благоприятная обстановка, чтобы выяснить, кто кому будет вышибать мозги, но Хири вдруг вскочил на ноги, засунул руки в карманы и огляделся – по-видимому, в поисках объекта для возмущенного взгляда, потому что сразу же устремился к глобусу и остановился там, вперившись в него. Вскоре он обернулся, прошел к креслу и сел.
– Они уже заплатили вам аванс? – поинтересовался Хири.
– Нет, сэр, – отозвался Вульф.
Гость вынул из внутреннего кармана узкую черную кожаную книжечку, открыл ее и вырвал полоску голубой бумаги, потом извлек на свет миниатюрную авторучку, положил листок на край стола и начал писать. Убрав книжечку и ручку, он толкнул листок по столу к Вульфу со словами:
– Здесь десять тысяч долларов. Теперь я тоже ваш клиент – во всяком случае, моя фирма. Если этого мало, скажите.
Вульф дотянулся до чека, разорвал его пополам, потом еще раз и еще, после чего нагнулся и выбросил клочки в мусорную корзину. Разогнувшись, он проговорил: