Не позднее полуночи (сборник)
Шрифт:
– Никогда не помешает. – Сол снимал с вешалки свое барахло. – Начнем, а там будет видно.
– Ну, желаю удачи. – Я открыл ему дверь. – Если перережут глотку или что-нибудь еще, сразу же звони мне.
– Конечно, Арчи. Кому же еще?
– Ладно, пока. Не лезь на рожон.
Он вышел, а я запер за ним дверь и вернулся к работе. Было время, когда меня слегка задевало, если Вульф давал Солу какое-нибудь задание, не только не поставив меня в известность о его сути, но даже предупредив последнего, чтобы он мне ничего об этом не говорил, но все это было очень давно. Теперь такие вещи меня ничуть не задевали, только было немного обидно, что я не мог догадаться сам. Я сел за стол и добрых десять минут строил предположения, потом понял, что это почти столь же бесполезное занятие, как и чтение романов в стихах,
Скорость, с какой я печатаю записи бесед, зависит от обстоятельств. Однажды, оказавшись в настоящем цейтноте, я выдавал по десять страниц в час, и так три часа подряд, но в среднем это шесть-семь страниц за шестьдесят минут, которые имеют обыкновение по мере усталости быстро сокращаться до четырех-пяти. В то утро я был близок к рекорду, стараясь сделать как можно больше к одиннадцати часам, когда Вульф обычно спускается из оранжереи, поскольку был уверен, что у него наверняка готовы для меня какие-нибудь поручения. Правда, меня прерывали телефонные звонки: один раз звонил Хансен, хотел узнать промежуточные результаты, потом звонил Оливер Бафф, требуя того же самого, затем Филипп Янгер, чтобы я организовал ему встречу с боссами из «ЛБА», и очень обиделся, когда я попытался уклониться от этой миссии, и, наконец, позвонил Лон Коэн из «Газетт» и поинтересовался, нет ли у меня желания поделиться с ним чем-нибудь остреньким насчет убийства Далманна. Поскольку я был очень занят и мне некогда было юлить, что мы-де не занимаемся расследованием этого убийства, я ограничился тем, что посоветовал ему не лезть без очереди, и даже не удосужился спросить, с чего это Кэон вдруг решил обратиться именно к нам. Думаю, по совету мисс Фрейзи. К одиннадцати часам я уже полностью закончил печатать протоколы бесед с Уилок, Янгером и Тешер и приступил к Роллинсу. Вскоре зашумел лифт Вульфа, а потом появился и он сам, пожелал мне доброго утра, прошел к креслу, втиснул в него свои бесценные фунты и заговорил:
– Я оставил у себя в комнате газеты. Не дашь ли мне свои?
Мне бы, конечно, можно было догадаться и сразу положить прессу к боссу на стол, ведь он же сегодня завтракал не один. Я вручил ему газеты и вернулся к машинке. Он просмотрел утреннюю почту – там были в основном счета и просьбы о благотворительности (все как одна от лиц, безусловно ее заслуживающих), – потом откинулся поудобнее и погрузился в изучение новостей.
Это меня вполне устраивало – я надеялся, что Вульф найдет там что-нибудь интересное для нашей сегодняшней программы. Он отнюдь не был чемпионом по скоростному чтению, так что я рассчитывал закончить к тому моменту, когда он окончательно созреет. Оставалось еще десять минут до полудня, когда я вынул из машинки последнюю страницу отчета о беседе с Роллинсом, разложил экземпляры, вынул копирку и обратил на Вульфа полный ожидания взгляд.
Но он тем временем отложил в сторону газеты и погрузился в изучение «Праха красоты». Это было уж слишком. Ситуация становилась серьезной и грозила нам самыми печальными последствиями. Я скрепил степлером страницы, взял новую папку, написал на обложке «Липперт, Бафф и Асса», вложил внутрь напечатанные страницы, встал из-за стола, поместил папку в шкаф, вернулся к столу, убрал ненужные вещи, обернулся к Вульфу и отрапортовал:
– Всё готово. Звонили Хансен и Бафф, спрашивали о результатах, я посоветовал им не суетиться. Филипп Янгер требовал устроить ему встречу с боссами из «ЛБА», Лон Коэн хотел к пяти часам иметь имя убийцы с портретом. Вот такие пироги. Жду дальнейших распоряжений.
Он дочитал до конца абзаца – вернее, строчки: я и забыл, это же были стихи. В общем, Вульф что-то там дочитал, а потом глянул на меня поверх книги.
– Никаких распоряжений на сегодня нет, – ответил он.
– Ну что ж, тогда, может, завтра? Или как-нибудь на следующей неделе?
– Не знаю. Я думал всю ночь и все равно пока ничего не знаю.
Я уставился на него.
– Это ваш звездный час, – проговорил я с выражением. – Такого у нас еще не было. Всего сутки назад вы взялись за срочное дело. Не понимаю, почему вы не отказались, у нас же отбоя нет от клиентов. Мало того, что вы сами развалились в кресле и почитываете стишки, у вас хватает наглости и меня заставлять… – Я поднялся. – Всё. С меня хватит.
– Но это неправда,
– От вас всего можно ожидать. Всё. С меня хватит. Я ухожу на стадион, там сегодня бейсбольный матч.
Вульф помотал головой:
– Но ты же не можешь вот так взять и уйти посреди дня, когда у нас дело! И тем более на стадион, я ведь не смогу тебя там найти, если ты мне вдруг срочно понадобишься.
– Срочно понадоблюсь? Интересно зачем? Пива принести?
– Ладно. – Вульф отложил в сторону книгу, глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. – Я ждал этого. Тебя взбесило, что я не припас тебе на сегодня никаких важных поручений и дерзких операций. Ты, как, впрочем, и я сам, проникся серьезностью положения и жаждешь что-нибудь предпринять. Мне нравится твой энтузиазм. Хорошо, так что же ты можешь предложить?
– Предлагать не мое дело. Если бы здесь предлагал я, то мой стол был бы тут, а ваш – вон там.
– И все-таки я хочу передать это на твое усмотрение. Будь добр, присядь, пожалуйста, чтобы я мог тебя видеть, не напрягая шею. Благодарю. Так вот, что касается всех этих людей, то все, что мы могли бы сейчас предпринять, уже сделала или делает полиция, а она превосходит нас не только численностью, но и возможностями. Организовать за подозреваемыми слежку, изучить их прошлое, выяснить, было ли у кого-то из них оружие, проверить алиби, вывести их из равновесия долгими повторными допросами – неужели ты намерен конкурировать в этом с полицией?
– Вы чертовски хорошо знаете, что нет. Я просто хочу, чтобы вы сели за работу и изобрели какие-нибудь указания для меня. Если, конечно, все это уже не делает за меня Сол…
– Солу я дал небольшое поручение, которым не хотел утруждать тебя. Тебе следует согласиться с моим решением, что в настоящий момент ни ты, ни я ничего предпринять не можем. И такое положение может сохраниться всю неделю, до тех пор, пока не наступит или даже не останется позади поставленный нам крайний срок. Мистер Хансен, мистер Бафф, мистер О’Гарро и мистер Асса – впрочем, и мистер Хири тоже – глубоко заблуждаются, если полагают, что преступник должен непременно обнаружить себя до этого момента. Совсем наоборот, гораздо вероятнее, что это произойдет как раз после этого рубежа, если, конечно…
– Ничего хорошего для нас в этом нет. Вам не удастся так долго водить их за нос. Кончится тем, что они просто откажутся от ваших услуг.
– Сомневаюсь. У меня найдется чем их развлечь. И потом, я не договорил: гораздо вероятнее, что преступник обнаружит себя после окончания срока, если не произойдет одно событие, а я весьма склонен полагать, что оно-то как раз и произойдет. Обстановка накалена до предела, и не только для преступника, но также и для всех остальных, пусть для всех и по-разному… Вот почему тебе никак нельзя идти на этот твой бейсбольный матч, ты все время должен быть под рукой. И потом, еще эти телефонные звонки. Клиенты будут становиться все настойчивее и настойчивее, а обращаться с ними нужно будет тактично, но твердо. Я, конечно, могу тебе тут немного помочь, но лучше пусть они думают, что я так поглощен их проблемой, что недоступен для общения. Разумеется, клиентам не следует говорить о моих предположениях насчет того, что решение может прийти и после…
– Скажем, к четвертому июля, как раз ко Дню независимости, – предположил я не без горечи.
– Нет, Арчи, гораздо раньше. Если это вообще произойдет. – Вульф был исполнен терпимости. – Обычно подобную травлю с твоей стороны я воспринимаю как неизбежное зло, были случаи, когда это даже приносило известную пользу. Но на сей раз дело может изрядно затянуться, и я хочу, чтобы меня пощадили. Уверяю тебя, Арчи…
Зазвонил телефон. Я снял трубку, и хорошо поставленный женский голос сообщил мне, что мистер О’Гарро желает побеседовать с мистером Вульфом. Видимо, они там в «ЛБА» решили все-таки не ронять себя и вернуться к принятым стандартам общения. Я ответил секретарше, что мистер Вульф занят, но если мистеру О’Гарро будет угодно, то он мог бы поговорить с мистером Гудвином. Она сказала, что он желает услышать мистера Вульфа, я посочувствовал и повторил, что это невозможно. Тогда она попросила не вешать трубку и после небольшой паузы согласилась, чтобы я пригласил к телефону мистера Гудвина. Я сообщил, что тот уже у аппарата. Затем послышался мужской голос: