Не пожелай ни дождика, ни снега

Мачулин Владимир

Счастливые, делясь впечатлениями от пережитого, они отправились на автовокзал. Домой приехали к вечеру. Подойдя к дому, Лешка увидел стоящего около забора отца. Тот стоял, опершись на калитку, и вопросительным взглядом смотрел на сына.

– Ну что, как медкомиссия? – в его голосе слышалось беспокойство.

– Все нормально, пап, прошел, теперь буду готовиться к вступительным экзаменам.

Отец облегченно выдохнул и, обняв Лешку за плечи, повел его в дом. Он был немногословен. Вопросы задавал коротко, не отличался сентиментальностью.

Но сейчас было видно, что он очень рад за сына. Стараясь скрыть улыбку, отец спросил:

– Проблемы были?

– Нет, все прошло гладко. Был момент, невропатолог прицепился, но все обошлось. Направление дали в истребительное училище. Поступать поеду сразу после выпускных экзаменов.

Несмотря на суровый нрав, отец относился к Лешке тепло. Сколько себя помнил, Лешка все свободное время проводил в гараже или в машине отца, который работал водителем такси. Благодаря этому, к шестнадцати годам он в совершенстве знал конструкцию автомобиля и мог им управлять, как профессиональный водитель.

Дома, наскоро поужинав, Лешка завалился спать, сам не веря в то, что он уже вплотную подошел к своей заветной мечте.

В школе Лешку ждал сюрприз. Как всегда, на последней минуте он хотел вбежать в класс. Но вдруг у самой двери столкнулся с незнакомым пацаном, явно чеченцем.

– Ты что, новенький? – весело спросил он. И тут же представился, протягивая руку, – Лешка.

Незнакомец хмуро ответил:

– Мурат.

– У нас правило, – Лешка брал инициативу в свои руки, – последний в класс входит учитель, а перед ним я.

– В Чечне порядки устанавливают чеченцы, – хмуро ответил Мурат и направился в класс.

Не ожидавший такого ответа Лешка замер у двери.

– Понамарев, так и будем стоять? – услышал он сзади голос учителя.

Через секунду Лешка сидел рядом с Ахмедом.

– Новенький с прибабахом, – сказал Лешка, – какой-то националист. Я с ним знакомиться, а он хрень понес: в Чечне порядки устанавливают чеченцы.

– Я его знаю, он из Вешен-юрта, а там все националисты, они еще со времен Шамиля ненавидят русских.

«Странно, – подумал Лешка, – Ахмед мне как брат, а для этого я враг, и оба они чеченцы».

– А что это его к нам перевели перед экзаменами?

– У него здесь в школе тетка завхоз, будут делать хороший аттестат, – ответил Ахмед.

На переменках новенький держался поодаль ото всех, ни с кем не общался, казалось, присматривался к новому окружению.

Сегодня два последних урока – автодело, любимое занятие в школе. По этому предмету Лешка был ас. Первым уроком было изучение Правил дорожного движения, а на втором собирали подаренный подшефным совхозом полуразграбленный ГАЗ-51. И в этом Лешке не было равных. Иной раз даже учитель труда, Магомет Исаевич, советовался, как устроен тот или иной агрегат.

– Понамарев, скоро будем заводить, только вот генератора нет, я уже ко всем обращался, не дают. Поговори с отцом, может, он поможет?

– Ага, последний раз трамблер он с матерками отдавал, –

возмутился Лешка.

– Ну ладно, скоро зарплата, я сам куплю, – Магомет Исаевич опустил глаза.

– Да вашей зарплаты только на трамблер и хватит.

Магомет Исаевич был тихий и скромный учитель труда. Он никогда не повышал голоса, но на его уроках всегда царила железная дисциплина. Урок он всегда вел так интересно и увлеченно, что сорок пять минут пролетали, как переменка. Он пользовался уважением не только у учителей и учеников, но и родителей. Про него можно сказать – учитель от бога.

После уроков Лешка подошел к Ахмеду и негромко сказал:

– Генератора у отца нет, я точно знаю, если не достанем – Магомет Исаевич со своей зарплаты купит. Предлагаю сегодня залезть в автопарк.

– Ты что, а если засекут? Мало тебе приключений с невропатологом, хочешь еще с милицией познакомиться?

– Не дрейфь, старина, прорвемся, ровно в двенадцать ночи жду тебя около нашего места.

Наше место – это тыльные ворота автопарка. Сделанные из стального прута, они служили для аварийного вывода автотехники из парка в случае пожара и были закрыты практически всегда. Лешку в автопарк через проходную не пускали, и однажды, выбив прут из посадочного места так, чтобы его можно поставить обратно, он решил проблему с проходом в автопарк.

Ровно в двенадцать пацаны стояли у знакомого прохода.

– Так, смотри, сторож делает обход каждый час, поэтому у нас уйма времени, – сказал шепотом Лешка Ахмеду.

– Дождемся, когда пройдет сторож, и вперед.

Ждать пришлось минут двадцать. Знакомый сторож дядя Степан, с берданкой на перевес, обходил территорию автопарка. Как только его силуэт исчез в темноте, мальчишки пробрались сквозь прутья и подкрались к первой стоящей машине. Это был хлебный фургон дяди Вани Кротова, и Лешка понимал, что поступает подло: дядя Ваня был хорошим знакомым отца, но другого выхода не было.

Привычным движением, открыв капот машины, Лешка велел Ахмеду светить фонариком. Гайки поддавались легко, и работа спорилась. Неожиданно где-то рядом, за соседней машиной, раздался негромкий и частый звук: тук-тук-тук. Как будто кто-то ладошкой бьет по двери автомобиля.

Ахмед выключил фонарь, и мальчишки затаились. Звук был так близко, что они не решались заговорить друг с другом. Просидев в тишине минут пять, Лешка шепотом спросил:

– Что это было?

– Кто-то нас выпас. Надо дергать, – прошептал Ахмед.

Подождав еще минут десять, Лешка велел зажечь фонарик. Стараясь работать как можно тише, он продолжал снимать генератор. Когда уже было все откручено и осталось только вынуть болт, на котором держался генератор, стук повторился: тук-тук-тук. Ахмед погасил фонарик, и мальчишки вновь затаились.

– Издевается кто-то, – прошептал Лешка.

Просидев без движения еще некоторое время, он велел Ахмеду следовать за ним.

– Мы сейчас выпасем эту суку, – сквозь зубы прошептал Лешка.