Не позже полуночи
Шрифт:
— Выпить хочешь, Бэрри? — спросил Кен.
Он что-то сбивал в шейкере и теперь вылил содержимое его в стакан.
— Попробуй, старик, — предложил он. — Вкусно.
Бэрри подозрительно понюхал.
— Что это? — спросил он. — Пахнет как-то странно.
Ребята — все, как один, — принялись смотреть в другую сторону. Как-то неловко было уж так обманывать Опасного мужчину. Впрочем, для его же пользы.
— Витаминный сок, — сказал Дон. — Только недавно поступил в продажу.
Бэрри отпил немного и скорчил гримасу.
— Кислый, —
— И это и еще, — сказал Кен. — Давай залпом.
Как раз в этот момент на пляж вышли парни и девушки. Это было нечто! Все они были не старше семнадцати, и всех тщательнейшим образом отбирал синдикат от нью-йоркского Рокфеллеровского центра, [82] владевший пляжем. Двигаться их, конечно же, учили специально, причем обучение было весьма суровым и длилось полгода. Синдикат прибегал к консультациям целого ряда специалистов из Танжера и Порт-Саида, так что по сравнению с этими «детьми» все прочее выглядело просто убого.
82
Рокфеллеровский центр— крупнейший культурный центр в Нью-Йорке, субсидируемый династией Рокфеллеров.
Первый танец был исполнен непосредственно перед Бэрри. Танец был только для затравки, но Биму вполне хватило и этого. Он вскочил и куда-то исчез. Остальные усидели; они наблюдали за выражением лица Бэрри. Тот, казалось, был озадачен.
— Нам, что, обязательно смотреть на этих черномазых? — спросил он. — Я хочу купаться.
Элф цыкнул на него, а Дон подлил ему витаминного сока из шейкера.
— Подожди, сейчас начнется «Танец с перьями», — шепнул Элф.
Это и впрямь было необыкновенное зрелище. Танец, который ловкие юноши и девушки исполняли необыкновенно изящно и с большим искусством — да к тому же под утренним солнцем, — был серьезным испытанием для зрителей. В середине танца Боб Элдер, Пэт Прайс и даже Слип не выдержали и исчезли, как до этого — Бим.
— Куда это они? — поинтересовался Бэрри. — Им что, нехорошо?
— Нет, нет, — ответил Кен с раздражением. — Ты смотри… Смотри…
«Танец с перьями» окончился, и исполнители — те, которым удалось дойти до конца, — радостно захлопали в ладоши и устремились к воде. Зрители, те, кто не сумел себя перебороть, разбредались по кабинкам, выбрав себе пару. Элф и Кен взглянули на Бэрри. Он приоткрыл корзинку с провизией и смотрел внутрь.
— Эти болваны забыли положить мою овсянку, — сказал он.
Элф и Кен поняли, что ничего не выходит. Уж если девочки и мальчики на Пончо-Бич не сумели его расшевелить, это безнадежно. Может, и правда надо идти к шведскому психиатру? Они послонялись по пляжу, ожидая, пока Бэрри выкупается. Он ни за что не шел в воду, покуда все танцоры не вышли на берег, потом долго плавал кролем круг за кругом. Кто может такое выдержать?
—
— Здорово! — ответил Бэрри. — Просто здорово.
Кен отправился в ресторан заказывать бифштексы и шампанское, и остальные потянулись за ним, пристыженные и одураченные.
— Слушайте, — сказал Боб. — Его ничем не проймешь.
— Ерунда, — сказал Кен. — Просто мы на неверном пути.
Днем, после того как Бэрри поспал, все отправились на шоу, билеты на которое можно было получить лишь непосредственно в Рокфеллеровском центре. Элф предъявил билеты, и они втиснулись в отдельную ложу. После представления ребята заявили, что, несмотря на все выкрутасы, это шоу и в подметки не годится тому, что выделывали на пляже, хотя Элф считал, что это дело вкуса.
— Смотря что вы хотите, — говорил он. — Мне это — в самый раз.
После представления Бэрри снова пошел купаться. Он плавал, решительно выбрасывая руки перед собой — круг, другой, — а ребята бросали в воду камешки и обсуждали создавшееся положение.
— Элф обещал сегодня вечером позвонить в «Джи-Эн», — сказал Боб. — Если мы не позвоним, будет скандал. Завтра в восемь утра Бэрри должен быть на площадке.
— У нас еще шестнадцать часов, — сказал Кен.
Бэрри вышел из воды. Он выглядел великолепно. Никогда не скажешь, что уже больше тридцати лет он был кумиром всех домохозяек.
— Чего ты все лезешь в море? — спросил Кен с кислой миной.
Бэрри сел и принялся вычищать песок между пальцами на ногах.
— Оно напоминает мне о прошлом, — сказал он. — Как будто я снова в Херн-Бэй.
Ребята упаковали провизию и собрали подушки и матрасы. Стоило ехать на Пончо-Бич, если ему только и нужно, что в Херн-Бэй. Мэй права — ничего они о нем не знают.
— Выкинули почти тысячу долларов, — сказал Кен, снова усаживаясь за руль.
— Не своих, — сказал Элф. — За этот пикник платит компания.
Они свезли Бэрри домой, надели на него вечерний костюм, потом все отправились ужинать в «Серебряную туфельку». Элф договорился от имени «Дж. Э.», что три прелестные девицы будут наготове и подсядут за их столик. Бим изумительно провел время, равно как и Пэт; Кен и Боб подкатывались — хотя и без особого успеха — к очаровательной японочке, которая только утром приехала в Голливуд. Бэрри же все время ныл, что ему не дают овсянки, и рвался позвонить Мэй спросить, что делать.
— О'кэй, — сказал Элф. — Валяй, иди звони.
Он был сыт по горло. Время близилось к полуночи. От девиц проку не было. Не было проку и от ямайских борцов. И от корейских акробатов, которые в свое время зажгли искорку в погасших мертвых глазах Гарри Фитча, годами мотавшегося по миру и испробовавшего все, что только было под солнцем, — от них тоже не было проку. Наступил последний час. Возможности ребят иссякли.
— Завтра, — сказал Элф, когда Бэрри ушел звонить, — все мы, сидящие за этим столом, будем безработными.