(Не)приемный папа

Бран Ева

И я не выдерживаю. Проклиная себя за слабость, сама нарушаю правила.

– Помнишь дядю Диму? – отрываю малышку от себя, вытирая мокрые щёчки. Девочка кивает. – Он заберёт тебя совсем скоро. Этот дядя хочет стать твоим папой, - грустно улыбаюсь. Я даю девочке такую необходимую надежду на светлое завтра. На то, что она действительно кому-то нужна.

– Правда? – шепчет Варя, и в её глазах загорается огонёк надежды.

– Правда, - шепчу, приглаживая растрепавшиеся тёмно-русые волосы с рыжеватым

отливом.

– Он станет моим папой? Я ему нужна?

– Очень нужна, - киваю уверенно.

– И будет любить?

– Обязательно, Варежка. Сильно-сильно.

– А у него есть жена?

– Нет. Он один.

– Тогда ему нужна мама для меня, - доверчиво шепчет малышка. – Ты будешь нашей мамой?

– Варенька, - сама не удерживаюсь от всхлипа. – У меня же есть муж. Я не могу…

– Брось его. Ты всегда грустная. Значит, он плохой муж и тебя совсем не любит, - бесхитростно изрекает малышка. Поражаюсь, как только в её голову могло прийти подобное. – А дядя Дима будет хорошим, раз даже я ему нужна.

– Муж меня любит. А грустная, потому что за вас всех сердце болит. Понимаешь?

Варя серьёзно кивает, прижимая замусоленного медвежонка к себе.

– Я оставлю тебе Потапыча. Чтобы он помогал и утешал.

– Варюш, Потапыч будет скучать по своей маленькой хозяйке.

– Если у меня будет папа, то мне больше не будет так одиноко, грустно и страшно. А ты грустишь. Тебе он нужнее.

Я глажу ребёнка по голове, пытаясь сдержать эмоции, которые разрывают изнутри. С улыбкой беру игрушку и благодарно киваю. А потом буквально выбегаю из комнаты, начиная рыдать на бегу.

И потом ещё полчаса не могу остановиться. Начальница уже и выговаривала строго и жалела и просто сочувствовала по-женски. Но мне от всего этого только хуже. Я смотрю на замызганную игрушку, а внутри настоящая война происходит. Выжигает, разрывает, искалечивает. Почему так тошно?

А через десять дней приходит Дмитрий с бумагами об удочерении.

– Приведите Варю, - просит, отдавая мне документы. – Вы её вещи собрали?

– У неё нет вещей, - шепчу почти безжизненно и иду за девочкой.

По дороге заставляю себя не плакать. Для малышки это самый радостный день в её жизни. Нехорошо его омрачать.

– Варенька, за тобой папа приехал, - заглядываю в спальню.

Малышка вихрем срывается с кровати и несётся к двери.

– Я вам говорила?! Говорила?! Я нужна! Я папе нужна! – кричит она, оборачиваясь. В детских глазах зависть. Все тут хотят быть кому-то нужными.

Беру малышку за руку и веду в кабинет к заведующей. Мужчина стоит спиной к двери. Статный, статусный. Тёмно-серое приталенное пальто сидит как влитое.

– Он, правда, будет меня любить? – шепчет Варя, испуганно глядя на большого незнакомого мужчину.

В последний момент ребёнок пугается и начинает сомневаться.

– Правда, - шепчу в ответ, надеясь, что так и будет.

Дмитрий поворачивается и улыбается дочери. Она мнётся, не решаясь к нему подойти. Тогда мужчина присаживается на корточки и распахивает объятия.

– Пойдём домой? – говорит просто. Но в этих двух словах целая вселенная для ребёнка. Варя срывается с места и несётся к нему, утопая в крепких объятиях. Утыкается ему в грудь и шепчет, что давно мечтала пойти домой.

Я всё же не выдерживаю. Начинаю реветь и выбегаю за дверь. И почему-то хочется, чтобы эти сильные руки вот так же обняли меня и прижали к груди, а бархатный чуть хриплый голос прошептал в макушку, что я нужна и пригласил пойти домой.

– Ксения Михайловна, возьмите себя в руки, - появляется заведующая. – Отдайте Дмитрию Николаевичу медицинскую карту Вари и верхнюю одежду.

Я молча киваю, лихорадочно пытаясь утереть слёзы.

– Пойдёмте, - хриплю, когда мужчина появляется на пороге, держа маленькую детскую ручку в своей крепкой большой ладони.

Мы молча идём в мой кабинет, где я дольше, чем нужно, роюсь в папках. Неосознанно тяну время.

– Вот, здесь всё. Прививки, анализы, диагнозы.

– Моя дочь серьёзно больна? – хмуро спрашивает мужчина.

– Да нет. Просто здоровье слабое.

Дмитрий сдержано кивает, а я вижу огромные испуганные глаза Вари.

– Эй, ты чего? – наклоняюсь к девочке, гладя по голове.

– Вдруг он передумает из-за моего здоровья?
– шепчет ребёнок мне на ухо.

– Не передумаю, - смотрит на неё Дмитрий, рассеивая детские страхи.

– Можно я навещу Варю?
– выдаю на эмоциях. Знаю, что мне, скорее всего, откажут, но я просто не в состоянии вот так её отпустить.

– Конечно, - неожиданно легко соглашается мужчина и пишет мне адрес и телефон на листке бумаги.

Я провожаю их до выхода, а потом долго ещё машу рукой, стоя у забора и наблюдая, как Варя устраивается в детском кресле на заднем сидении шикарной иномарки. На душе так тоскливо, что хоть волком вой, но я улыбаюсь маленькой девочке и от всей души желаю ей хорошего папу.

И одному богу известно, как тяжело мне даётся первая неделя. На следующий же день хочется бросить всё, сорваться и нестись в дом к Дмитрию. Но я уговариваю себя, что им нужно дать время. Сейчас для них и так всё сложно, происходит притирка, а тут ещё я буду лезть. Нет!

Но на восьмой день я всё же отваживаюсь позвонить.

– Здравствуйте, - прокашливаюсь, пытаясь придать голосу твёрдости. – Это Ксения Михайловна.

– А, училка, - раздаётся смешок.
– А я думаю, что за незнакомый номер.