Не прикасайся!
Шрифт:
Знаю, что нельзя, что сердце снова совершит кульбит, но все равно хочу.
- Тук-тук. Занят? Я принесла кофе.
Надя. Очень похоже на Настю, но на самом деле это две совершенно разные вселенные.
- Привет. Я принесла белый флаг. Давай мириться, Крестовский.
Честно ли хотеть бывшую ученицу? А слепую бывшую ученицу? А честно ли продолжать трахать Надю, зная, что она рассчитывает на большее, а думать о другой? Вопросы риторические, а ответы на них меняются каждую секунду.
- Саш, ну я вспылила. Ну, прости.
Надя
- Пойми меня. Это было неприятно.
- Я понимаю.
- Но злишься. Не злись... я пришла мириться. Я пришла о-о-очень медленно мириться... с чувством... с толком... с расстановкой.
Ее пальчики скользят по моей груди, расстегивая пуговички рубашки, пробираясь к обнаженной коже. Но я перехватываю руки Нади.
- Надо поговорить. Я подумал о том, что ты говорила. Что у нас нет развития отношений, что мы топчемся на месте.
Она садится напротив и сияет, а мне становится тошно. Надежды Нади виднеются в ее глазах, но все дело в том, что за годы отношений я не рассматривал ее в качестве жены ни разу, а она, похоже, считала кольцо и мою фамилию делом времени.
- Надь, когда мы с тобой начали спать, мы оба были погружены в работу. Не имели времени на отношения и имели друг друга.
- Да, но прошло столько лет! Группа работает, штаб готов подменить тебя в любой момент. Я устала жить на два дома, устала выходить от тебя и возвращаться в пустую квартиру. Я люблю тебя, Саш...
- Я не планирую жениться, - припечатываю ее, и краска сходит с Надиного лица.
– Не планировал, когда встретил тебя и не планирую сейчас. Извини. Если ты рассчитывала на что-то большее... боюсь, ты ошибалась. Я женат на работе.
- Да, - невесело усмехается она.
– И думаешь о Насте.
- Ну вот, а говорила, что пришла мириться. Дело не в Насте. А в том, что мне не нужна семья. Не нужны отношения. И я не испытываю к тебе ничего, кроме уважения к профессионализму и желания к красивой женщине. Прости, Надь, я не тот человек, который будет играть в идеального мужа.
- Скотина ты, Алекс.
- Я с тобой честен, Надя.
Ее губы искривляются в грустной усмешке.
- Нет. Не честен. Но к черту. К черту тебя, к черту отношения, к черту «Элит». Я увольняюсь.
Ну вот. Теперь я попал еще и на пресс-менеджера. Лишился любовницы, сотрудницы. И все из-за маленькой глупенькой Насти. Которая засела в мыслях, не выходит из головы, поселилась во сне и фантазиях.
Проклятая Настя.
– А я думал, ты выше того, чтобы отношения влияли на работу.
- Иди ты в задницу, Крестовский.
Ее реплика совпадает с открывшейся дверью и светленькой головкой Риты, заглядывающей в кабинет.
- Александр Олегович, там Никольская пришла. Через десять минут ее время.
- Проводи к арене, как переобуется, я сейчас подойду.
Надя невесело смеется.
- А вот и Настя,
- Надь, в чем проблема? Мне показалось, разговор окончен.
- У меня нет никаких проблем, - улыбается она. - А вот у тебя появятся.
Обиженная женщина - самое страшное существо на свете. И я понимаю, что Надя ждет от меня действий, раскаяния, попыток ее вернуть, но в то же время осознаю, что не чувствую ровным счетом ничего. Она уйдет - и ничего не изменится, разве что появятся сложности с работой пресс-центра и придется проводить собеседования, но не более. Секс можно найти без особых усилий, а какие-то чувства - совсем не то, что меня сейчас интересует.
Настя, Настя, Настя... пора заняться дополнительными обязанностями. Понятия не имею, как буду тренировать слепую девчонку. Как вообще можно было поставить меня ее тренером? Я не умею быть мягким, не умею щадить чужие чувства. И уж точно не способен восторгаться кривовато исполненными «фонариками». А еще надо как-то обучить Риту. Н-да, задачка.
Стараюсь не думать о Никольской, как о девушке. Вспоминаю мелкую девчонку, путающуюся под ногами, школьницу, лишенную женского очарования. С Гавриловой это работает, в какую бы красотку не выросла Света, как бы ни мечтала перевести отношения с тренером на новый уровень, избавиться от мысли, что ставил ей в дневник двойки, не выходит. Даже несмотря на то, что это были всего лишь оценки за тренировки. Если действовать так с Никольской, то...
Нихрена не сработает. Четыре года, проведенные вдали от нее разделили Настасью на двух разных девушек. Одна - та сама школьница, ученица, девочка, сошедшая с дистанции. И вторая, вот эта вот гибкая, стройная, практически идеальная девушка с охрененной задницей и... каким-то мужиком.
Рита растерянно смотрит на меня, а в это время какой-то парень помогает Настасье снять чехлы с лезвий.
- Стоять! - командую я.
Никольская вздрагивает и оборачивается на звук. На ней облегающий бордовый костюм, тонкие черные перчатки. И очки, при виде которых мне становится неуютно. Я вдруг ловлю себя на мысли, что хочу увидеть ее глаза. Какого они цвета?
- Это еще кто?
- Никита, - натянуто улыбается Настя. - Он со мной.
- С чего вдруг?
- У меня оплачена аренда катка. Я могу позвать друга.
- Работа тренера оплачена для тебя. Этот, - киваю на парня, - может подождать на трибуне.
- Вот, - Никита отпускает Настину руку и протягивает мне сложенную вдвое квитанцию, - я заплатил за тренировку.
Мне хочется послать его нахрен, потому что я согласился тренировать Никольскую, а не ее любовничка, но Рита уже бросает на нас заинтересованный взгляд, а этот Никита смотрит с вызовом, и я сдаюсь. Не знаю, почему, но мне не нравится парень Никольской. Он симпатичный, неплохо сложен, явно занимается каким-то спортом. Темноволосый, с высокими скулами. Такие парни нравятся девчонкам. Хотя Никольская его даже не видит... чем взял ее, интересно?