Не присылай цветов

Браун Сандра

– Я сам пытался себя в этом уверить. Это ведь такая чудовищная несправедливость! Я занимаюсь спортом, принимаю витамины. Как только я заметил, что у меня начинает расти брюшко, записался в клуб здоровья, сбросил пятнадцать фунтов, начал регулярно, три раза в неделю, тренироваться. Я правильно питаюсь, почти совсем не пью. Курить бросил сто лет назад, когда появились первые предупреждения на эту тему. Я думаю, что легче примирился бы с приговором врачей, если бы чувствовал какие-то боли, слабость, если бы, наконец, не мог заниматься любовью всю ночь напролет,

как мы делали это с тобой.

Алисия отвела взгляд – слишком живо было воспоминание об этой ночи.

– Когда ты будешь знать наверняка?

– Я полагаю, через несколько дней. Три недели скоро истекают.

Она с надеждой взглянула на него:

– А вдруг?..

Он прервал ее на полуслове и решительно покачал головой:

– Нет, Алисия. Надо быть готовым к худшему. Я не могу строить планов на основании лишь слабой надежды, потому что… Ну, просто не могу. Разочарование было бы слишком горьким.

В груди у Алисии что-то оборвалось. Она чувствовала, что жизнь по каплям оставляет ее. Пирс сел рядом и взял ее за руку.

– Теперь ты понимаешь, почему я с самого начала сказал тебе, что не могу позволить себе никаких привязанностей? Мне не хотелось причинять тебе боль. Если бы это была не ты, а другая, просто очередная привлекательная женщина, я бы не задумываясь затащил ее в постель в первую же ночь. Использовал бы, чтобы прогнать свои неотвязные думы, попытался бы избавиться от отчаяния, овладев ее телом, и меня бы совершенно не волновало, увидимся ли мы когда-нибудь еще.

Он выпустил ее руку и снова подошел к окну. Его голос звучал низко и, чуть хрипловато. Было видно, что он с трудом справляется со своими чувствами.

– Но это была ты, а не другая. И я понял, что если мы будем близки хотя бы один раз, я не смогу позволить тебе уйти. Ты была именно той, что мне нужна. Но я-то был тебе совершенно не нужен! – Он снова взглянул на нее. – Ты еще молода, и у тебя в жизни уже была одна утрата. У тебя двое сыновей, которым нужен отец. Тебе нужен мужчина, который будет с тобой рядом долгие годы и с которым ты сможешь создать домашний очаг.

Он сел на стул рядом с ней. Его взгляд молил о понимании и прощении.

– Я знаю, это было дурно с моей стороны склонять тебя к близости в тот вечер, когда в коттедж приезжала Крисси, но я ничего не мог с собой поделать. И каждый раз, возвращаясь к тебе, я проклинал себя за это – было бы гораздо честнее вовсе не встречаться с тобой! В ту ночь, когда с Дэвидом случилось несчастье, я понимал – ты хотела, чтобы я остался. Я сам этого хотел. Ты нуждалась в поддержке и понимании, в любви и уверенности в том, что ты не одна на свете. Но я был не в силах дать тебе эту уверенность. И хотя понимал, что обижаю тебя, раню твою гордость, может быть, даже вызываю гнев, я заставил себя уйти. Ты и твои сыновья – это дар небес, посланный мне Богом, но, увы, слишком поздно!..

Пирс снова встал и сжал руки в кулаки. Он выглядел как человек, доведенный до самой крайней степени отчаяния. Казалось, в любую минуту он может потерять сознание.

– Я

критически взглянул на свою жизнь – обычный поступок человека, который понимает, что его дни сочтены. Ты, Дэвид и Адам были для меня словно глоток свежего воздуха. Я хотел бы использовать этот представившийся мне шанс сделать свою жизнь осмысленной. О, как бы я желал стать твоим мужем, заниматься с тобой любовью каждую ночь, разделять с тобой и горе, и радость!.. Еще я хотел бы, чтобы у нас с тобой был ребенок. Я постарался бы стать хорошим отцом твоим милым мальчикам, наблюдать, как они растут и взрослеют, помогать им, когда это в моих силах, и удерживать от неразумных поступков, которые когда-то совершил сам. Я страстно хотел всего этого, Алисия. – Но слишком поздно. Черт побери, слишком поздно!..

Он снова подошел к окну и уставился на улицу невидящим взглядом.

Наступило долгое молчание. Алисии хотелось утешить Пирса, облегчить его страдания. Но как? Она понимала, что он не потерпит никакой жалости. А вот кто утешит ее? Ее сердце только что оправилось от потери Джима. Прошло время, и рана, нанесенная смертью мужа, наконец зарубцевалась. Но теперь она ощущала, что вместо сердца у нее зияет новая огромная рана, которую время вряд ли когда-нибудь залечит.

– Что ты собираешься делать? – спросила Алисия после продолжительной паузы.

– Ты хочешь сказать, если…

– Да.

– Продам свою долю в фирме моим партнерам. Закончу все дела. Навещу мать. А потом просто исчезну, уйду. Не стану сидеть и ждать похоронной команды.

Алисию передернуло при звуке этих зловещих слов, как будто в комнате внезапно похолодало.

– Крисси знает? Пирс покачал головой:

– Нет. Я так решил.

– Это жестоко. Пирс. Ты должен рассказать и матери, и Крисси. Ты ведь только недавно наладил отношения со своей дочерью. Я уверена, что она имеет право знать.

– А ты хотела бы знать заранее, что Джим умрет именно в этот день?

Губы Алисии задрожали, как будто Пирс ударил ее. Увидев, какое действие произвели его слова, он обругал себя и бросился к ней.

– Прости меня, прости, – повторял он, качая головой. – Я не хотел тебя обидеть. Я хотел уйти быстро и безболезненно. Мне было бы гораздо легче, если бы ты разозлилась на меня, чем оставлять тебя в таком состоянии, как сейчас. Мне невыносима мысль, что я доставил тебе такие страдания. – Он перевел дух. – Я ухожу, Алисия.

Пирс подошел к двери, а Алисия осталась сидеть, скорчившись на диване и не спуская с него тревожного взгляда.

– Я больше никогда тебя не увижу? – спросила она в отчаянии.

Пирс на минуту прикрыл глаза и отрицательно покачал головой.

– Нет, – коротко бросил он.

– Но ведь… – начала было она и осеклась. Как может она быть такой эгоисткой? Она ведь только что чуть не сказала Пирсу: «Позвони, если тревога окажется ложной, если анализы будут нормальными». «Позвони, если все хорошо, и не утруждай себя, если нет» – вот что она собиралась сказать Пирсу только что.