Не пугай ежа голым задом

Серегин Михаил Георгиевич

Переделав все дела, я с чистой совестью предстал перед ясными очами своей жены и на ее вопрос: «Ну, как тебе ребята?» – искренне ответил:

– Во! – и показал большой палец. – Настоящие гвардейцы!

Глава 11. МАША. ЕЩЕ ОДНИ БУЙНЫЕ СОСЕДИ НА НАШИ ГОЛОВЫ

На следующий день вечером мы с мужем и примкнувшим к нам, как когда-то писали газеты о Шепилове, Богдановым – он временно жил у нас, потому что на его участке все еще здорово воняло, – относительно мирно ужинали в беседке. Мы так притерпелись к этой нечеловеческой музыке, что уже

почти не обращали на нее внимания, правда, вот только говорить приходилось на повышенных тонах, чтобы услышать друг друга. Местная FM-станция, как заведенная, неутомимо гоняла столь любимые качком и его компанией одни и те же низкосортные песни, которые они постоянно заказывали по телефону, а мы вынуждены были это слушать, поскольку деваться было некуда.

– Господи! – простонала я. – Ну неужели этот бред под три аккорда может кому-нибудь нравиться?

– Какой интеллект, такие и вкусы! – философски заметил Сашка, разливая по стаканам виски из запасов Сергея Сергеевича, потому что воспринимать окружающую нас действительность на трезвую голову было невозможно, так недолго и с ума сойти. – Ты же видела их дебильные рожи, так чему же удивляешься?

Но вот очередной шедевр закончился, и послышался голос ведущего:

– Вниманию населения Боровского и Самойловского районов! Возле деревни Квасниковки администрацией района разбит летний лагерь имени А. С. Макаренко для «трудных» подростков, которые совместят свой отдых с активной трудовой деятельностью. Убедительная просьба не провоцировать подростков на противоправные действия, а отнестись к ним с пониманием и снисходительностью. В большинстве своем это дети из неполных или неблагополучных семей, которые были лишены в детстве родительской ласки и внимания, что не могло не сказаться на их воспитании. Естественно, никто не ожидает, что они за одну-две недели откажутся от своих пагубных привычек и станут, простите за выражение, белыми и пушистыми, но администрация района очень просит вас проявить терпимость к этим несчастным детям.

Тут снова загрохотала музыка, и я, перекрикивая ее, спросила:

– Это какая Квасниковка?

– Да она с той стороны леса, но уже в Самойловском районе расположена, – объяснил муж. – Вообще-то, она гораздо ближе к нам, чем Салтыковка, и вполне можно было бы там продукты брать, но это только в том случае, если идти пешком через лес, а вот на машине придется приличный круг давать.

– То есть им до нас рукой подать? – в ужасе воскликнула я, одним махом выпив свое виски.

– Не думаю, что они до нас доберутся, – успокоил меня муж. – У них своя деревня под рукой, чего же им до Салтыковки ноги бить?

– Господи! Этого нам только не хватало! – сказала я совершенно убитым голосом и схватилась за голову. – Можно подумать, нам своих неприятностей мало, так еще и новые добавились!

Тут мимо нашего участка проехал, ревя музыкой, джип качка, и Богданов зло хмыкнул:

– Легок на помине, как черт на овине!

– Интересно, куда это они собрались? – вставая, чтобы было виднее, сказал Сашка, а потом, сев на место, сообщил: – В машине только Жека со своей прошмандовкой. Не иначе как на пленэр потянуло.

– Да какое может быть удовольствие по этим кочкам и ухабам ездить? – удивилась я. – Лес ведь испоганили так, что и ходить-то опасно!

– А может, они и отправились в ту его часть, что нас от Квасниковки отделяет, – предположил Сашка. – Ее же никто не трогал, и она сохранилась во всей своей первозданной красе! – пожал плечами муж и, глянув на стол, сказал: – Смотрите, у нас весь лед растаял! Пойду новый принесу!

Я хотела сказать ему, что еще и этот сгодится, но он уже скрылся в доме, а крепко выпивший Богданов –

теперь это было его обычное состояние, потому что он никак не мог пережить унижение, которому его подверг сволочь Жека, – пустился в воспоминания и сказал мне:

– Вот сейчас все дружно ругают развеселые и бесшабашные 90-е годы, мол, беспредел тогда был! А вот фигушки! В то время было гораздо больше порядка! Вот я, например, «крышные» аж синим от татуировок бандюкам платил, так они хоть «по понятиям» меня дербанили, но такого беспредела, как этот качок, чтоб он сдох, никогда не допускали!

– Ничего! Отольются ему наши слезки! – угрожающе сказала я. – Будет и на нашей улице праздник!

– Это только тогда, когда они отсюда съедут! – невесело заметил Сергей Сергеевич. – А на это что-то не похоже!

– Я буду не я, если раньше чего-нибудь не придумаю! – твердо пообещала я.

– Ты уж думай скорее! – попросил меня Богданов. – А то лично мне ничего стоящего на ум как-то не приходит, – и, шумно набулькав себе в стакан, залпом выпил.

– А почему без меня? – обиженно спросил муж, появляясь с новой порцией кубиков льда. – Я тоже хочу выпить за скорейшее избавление нас от этой напасти!

И хотя, с моей точки зрения, ему уже и так хватило, но возражать я не стала – надо же, чтобы при наших нечеловеческих условиях жизни у людей была хоть какая-то, пусть и такая, отдушина, чтобы они могли разрядиться.

Глава 12. САША. НЕ ВСЕ КОТУ МАСЛЕНИЦА

После моего звонка Михаилу и его товарищам, а еще участковому, которого я обещал предупредить, потому что именно для этого я и сбежал в дом, прошел уже час и заканчивался второй. За это время под предлогом того, что ему поступили жалобы на вороватых бомжей, что полностью соответствовало действительности, к нам присоединился участковый, а потом заглянул на огонек, явно, чтобы выпить на халяву, Афонин, но он, правда, принес свои соленья, так что получилась уже не совсем халява, хотя виски, конечно, стоило гораздо дороже его помидоров.

Мы сидели и дружно перемывали косточки Жеке и его компании, которая в отсутствие своего главаря продолжала очень шумно гулять по соседству, когда на улицу вдруг почему-то очень медленно въехал джип этого негодяя, причем из салона доносилась совсем не громовая музыка, а безутешные рыдания прошмандовки, перекрывавшие даже доносившийся с дачи Мажора рев. Не выключая мотора, качок остановился у дома Афонина. Хлопнула дверца, через некоторое время дверца снова хлопнула, и машина передвинулась к нашему участку. Жека вылез и с самым зверским выражением лица, которое мы смогли рассмотреть в свете фонаря – он у нас как раз напротив, – бросился к нашему мини-вэну и потрогал его капот. Как только он направился к нашей машине, мы все толпой бросились к калитке, опасаясь, что сейчас этот подонок на нее покусится – от такой сволочи чего угодно можно ожидать, но оказалось, что беспокоились мы зря, он ее не тронул.

– Ты что, решил мне техосмотр устроить? – спросил я у спины удалявшегося Жеки и тут же невольно присвистнул, а сзади меня раздались очень тихие, но донельзя довольные восклицания остальных.

Да еще бы нам не быть довольными, если мы увидели, что эта огромная машина была не только разрисована яркой аэрозольной краской так, что живого места не было, но ее еще и покрывали такие надписи в адрес ее хозяина, что самым приличным было слово «козел», которое красовалось как раз на лобовом стекле, а в довершение к этому все четыре покрышки оказались пробитыми, так что даже удивительно, как эта машина смогла прителепать сюда на одних ободах.