Не разбивай мое сердце
Шрифт:
— Мы придем через минуту. Уверена, с ней все хорошо, — заверила меня Меган с кивком. — Иди обуйся и дай детям знать, что я приду в гости.
— Я не сказала им... — я покачала головой и посмотрела на свои босые ноги. Я даже не заметила горячий тротуар, когда бежала. Почему я не обулась?
— Давай, — сказала она мягко, отталкивая меня от двери, когда ее ребенок подбежал к нам. — Мы отведем тебя.
***
Я не уверена, какую причину отъезда придумала для детей, и не помнила поездку до
Первое, что я помню ясно, это доброе лицо седовласого врача, который сел напротив меня, и небольшую улыбку молодого священника, который выбрал стул слева. Их слова стали приговором, который я буду слушать в своих снах еще много лет.
Моя Рейчел умерла, но ее сын жив и находился в отделении реанимации новорожденных.
— Вы хотите, чтобы мы кому-нибудь позвонили? Семья или друзья, которые вы хотели бы, чтобы приехали?
Вопрос вытолкнул меня из тумана, который, казалось, становился все гуще и гуще вокруг меня. Господи.
— Я позвоню сама, — ответила я, смотря на стену пустым взглядом. — Могу я остаться одна, пожалуйста?
— Конечно, я буду снаружи, если нужен вам, — ответил священник, потянувшись, чтобы похлопать мою руку. — Я отведу вас в реанимацию, когда будете готовы.
Комната погрузилась в тишину после их ухода, и я боролась с желанием закричать во всю силу своих легких, просто чтобы услышать эхо вокруг себя. Тогда я поняла, почему люди нанимали плакальщиков для похорон. Иногда отсутствие звука более болезненное, чем мучительный шум того, как разбивается сердце.
Мои руки дрожали, когда я вытащила телефон из переднего кармана и положила на стол перед собой.
Прошло мгновение, прежде чем гудки наполнили помещение, и я положила голову на руки, когда уставилась на имя на экране.
— Алло? Кейт? Что случилось?
— Шейн... — сказала я тихо, мой голос запнулся.
— Что? Почему ты мне звонишь? — его голос источал замешательство, но я могла слышать небольшую долю паники в настойчивости его слов.
— Мне нужно, чтобы ты приехал в больницу Три-Сити, — ответила я, слезы стекали по моему лицу и опускались на экран передо мной, искажая буквы и цифры.
— Кто? — Он тяжело дышал, и его голос был безумным, я могла слышать, как он куда-то шел.
— Рейчел попала в аварию, — рыдала я, накрыв лицо, чтобы попытаться заглушить шум.
— Нет, — спорил он с отчаянием, когда я услышала, как две двери автомобиля закрылись почти одновременно. — Она в порядке?
Я покачала головой, пытаясь перевести дыхание.
— Кейт! С ней все хорошо? — кричал он мне, его страдающий голос заполнил комнату, как и мой всего пару минут назад.
— Нет, — ответила я сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как сопли текли по моей верхней губе, когда я услышала звук из глубины его горла. — Она умерла.
Он не сказал ни слова, и меньше чем через секунду соединение было разорвано.
Я едва смогла дотянуться через стол за салфеткой, когда
— Алло! — из-за ее голоса я захныкала в облегчении и в печали.
— Мам? — прохрипела я.
— Кэти?
— Я... я...
— Сделай глубокий вдох, малышка. Затем, расскажи мне, что не так.
— Мне нужно, чтобы вы с тетей Элли приехали сюда, — плакала я, выпрямив спину и стерев слезы с лица. — Я не... я не знаю, что делать.
— Хорошо мы найдем рейс, — сразу же ответила она, как будто прилететь из Портленда в Сан-Диего было как перейти улицу. — Теперь скажи, что случилось.
— Рейчел попала в аварию, — прохрипела я, как будто в моем горле был песок. — Она не выжила, и я переживаю за Шейна.
— Ох, Кэти. Моя сладкая девочка, — сказала она печально. — Мы прилетим первым же рейсом, хорошо? — его голос зазвучал приглушенно, когда она накрыла телефон и пронзительно закричала моему отцу.
— Я просто не уверена, что мне нужно делать, — призналась я, рыдая. — Шейн еще не здесь, а я не думаю, что смогу увидеть ее, а ребенок в отделении реанимации новорожденных.
— Ребенок в порядке?
— Да, они сказали, что просто держат его под наблюдением. — Я потерла лоб, пытаясь убедить саму себя, что это просто ночной кошмар. Что я должна делать? Моя лучшая во всем мире подруга была в этой больнице, но не на самом деле. Я не смогла помочь ей. Какого черт я должна делать?
— Что мне делать, мам?
— Ты должна пойти увидеть своего племянника.
— Что?
— Иди в отделение реанимации и возьми на руки своего племянника, скажи ему, что все будет хорошо, — сказала она мне со слезами в голосе. — Ты полюбишь этого малыша. Где Сейдж и мальчики?
— Они с соседями. С ними все хорошо.
— Замечательно. Это хорошо.
— Да.
— Папа нашел кое-какие рейсы. Я в пути, принцесса, — сказала она мне нежно. — Мы скоро будем. Теперь иди позаботься о нашем новом мальчишке.
— Люблю тебя, мам.
— Я тоже люблю тебя. Мы выезжаем.
Я направилась к отделению реанимации новорожденных так быстро, как могла, и через пару минут уже держала своего нового племянника на руках. Медсестры сказали мне, что он прошел все тесты с блеском, и в благоговении я села в кресло-качалку, прижимая его к груди.
— Ты получил дерьмовое начало, малыш, — прошептала я у его пушистой головы, раскачиваясь взад и вперед. — Мне так жаль, дружок. Ты, вероятно, скучаешь по своей маме и теплому пузырю, в котором так долго находился, но я помогу тебе здесь.
Я всхлипнула, закрыла глаза, и слезы покатились по моим щекам. Все тело болело, и несмотря на то, что в руках я держала маленького мальчика, день казался каким-то сюрреалистичным сном, туманным в одних частях и кристально ясным в других. Я хотела подскочить и отнести это спящее тельце Рейчел, чтобы пошутить о том, как мужчины всегда спят в самые тяжелые периоды жизни. Хотела увидеть ее гордую улыбку из-за этого крепкого мальчика, которого она произвела на свет, и услышать ее ворчание, что я слишком крепко его держу.