Не размениваясь по мелочам
Шрифт:
– В собачьей гостинице, – повторила Лесли. – Ее хозяйка – другая моя родственница. Точнее, крестная. Добрейшей души человек, – прибавила она, оглянувшись и прикрыв рот рукой.
Рассел быстро соображал, как быть. Чутье подсказывало ему, что если он не продолжит это знакомство, то снова очутится в пучине страдания. И не найдет дороги назад.
– А помощники там не требуются? – спросил он, умоляюще глядя Лесли в глаза.
Она улыбнулась.
– Ты хочешь помочь? А что умеешь делать?
Рассел пожал плечами. Бывать в собачьих
– Все. Буду учить их грызть косточки, гоняться за кошками или вилять хвостом.
Лесли засмеялась.
– Я серьезно.
– И я. Может, туда не берут без диплома? Так ведь у меня еще уйма времени. Закажу поддельный. Найду таких специалистов, что твоя крестная в жизни не отличит от настоящего.
Лесли, беззвучно хохоча, закрыла лицо руками.
– Перестань! – выдавила она из себя.
– Так я приеду? Скажи адрес.
Леси успокоилась, глубоко вздохнула и, вдруг о чем-то подумав, с подозрением прищурилась.
– Разве в воскресенье у тебя нет других дел?
Рассел покачал головой.
– Ребекка пообещала, что в парк поедет с Терри сама. Надеюсь, к выходным она вернется. И я буду совершенно свободен.
Лесли сжала губы, будто собравшись задать еще один вопрос, и внимательнее всмотрелась в его глаза. Он не хитрил с ней и не замышлял ничего дурного, поэтому не потупился и не отвел взгляд в сторону. Скрывать ему было нечего.
– Странно… – пробормотала Лесли, подытоживая какие-то свои мысли.
– Что странно? – спросил Рассел.
Она качнула головой.
– Так, ничего.
– Если без шуток, то с собаками я лажу прекрасно. И правда смогу тебе помочь. В чем скажешь.
Лесли еще мгновение-другое о чем-то раздумывала, потом решительно кивнула.
– Хорошо. Записывай адрес.
Рассел, возликовав, стал шарить по карманам в поисках ручки и бумаги, но не нашел ни того ни другого.
– Черт! Ладно. Я запомню.
Лесли улыбнулась и назвала адрес.
– Отлично. – Рассел кивнул на корзину в ее руке. – Не забудь про мороженое. Скорее съедайте.
– О чем о чем, а о мороженом я не забывала еще ни разу в жизни, – сказала Лесли, забавно кривя губы.
Вернулся Теренций – в курточке и кепке.
– Ну что, идем? – спросил он, взглянув сначала на Лесли и наверняка заметив ее волнение, потом на Рассела.
Тут на лестнице послышались шаги, и все трое повернули головы. Патриция Элбертсон, сойдя с последней ступеньки и застыв словно статуя, обвела племянницу предупреждающе-злобным взглядом.
– Добрый вечер, мисс Элбертсон! – воскликнул Рассел, переключая ее внимание на себя.
– Добрый вечер. – Директриса посмотрела на него холодно и неодобрительно.
Подумав, что лучше перестраховаться, он почти равнодушно посмотрел на Лесли и официальным жестом протянул ей руку.
– Всего доброго, мисс Спенсер.
– До свидания, мистер Доусон, – сдержанно ответила она, благодаря его взглядом
– До свидания, мисс Лесли!
Рассел взглянул на едва не лопавшуюся от злости директрису и чуть наклонил вперед голову.
– Мисс Элбертсон, всего хорошего.
– Всего хорошего, – ответила та, говоря всем своим видом: «Проваливай!».
Терри вышел первый, подчеркнуто не простившись с очкастой злыдней.
Ребекка не появлялась и не звонила до субботнего вечера, и Рассел негодовал, не зная, как ему быть. Около полудня, следуя твердому намерению уделять Терри больше внимания, он повез его на ипподром, и при виде лошадей всегда спокойные мальчишеские глаза разгорелись, а на губах заиграла улыбка. Ребекка приехала через час после их возвращения, и обычно несловоохотливый Терри обрушился на нее потоком впечатлений.
– Вот видишь, я почти сдержала слово, – заискивающе заглядывая брату в глаза, пробормотала она, когда Теренций наконец умолк.
– Не почти, а наполовину, – поправил ее Рассел. – Ты сказала, будешь к выходным, а суббота, считай, прошла.
– Ну не ворчи. – Прижимая к округлому боку сына, Ребекка поднялась на цыпочки, чмокнула брата в щеку, отстранилась и воскликнула: – Послушай-ка, а ты как будто похорошел! Есть какие-нибудь новости?
Рассел провел по лицу рукой, пытаясь не обнаружить поселившейся в душе радости, но губы разъехались в предательской улыбке.
– Эй! Что случилось?! – прокричала заинтригованная Ребекка.
– Ничего, – сказал Рассел, ругая себя за то, что не смог сдержаться.
– Как это ничего? – не отставала Ребекка. – Я же вижу! Неужели Йоланда одумалась и взмолилась о прощении?
Йоланда. Удивительно, но, окрыленный мечтами о воскресенье с Лесли, Рассел в последние несколько дней почти не думал о бывшей жене. Вспоминал лишь о сыне и дочери, которые жили в его сердце всегда – днем и ночью. Он покачал головой.
– С Йоландой я не виделся и не разговаривал. Понятия не имею, что с ней и как ее дела.
Ребекка моргнула, теряясь в догадках. Терри потянул ее за рукав.
– Мам, поехали домой.
Неужели он специально мне помогает? – пронеслось в мыслях Рассела. Если так, то тогда молодчина!
– Да-да, мой родной. – Ребекка взглянула на брата, собравшись спросить о чем-то еще, но сын взял ее за руку и повел к выходу.
– Знакомьтесь: Моррис, Джерри, Минкс, Бобби, Томми и Микки. Ребята, это Рассел. – Лесли, сидя на корточках перед компанией псов, надевала на каждого поводок. На ней были спортивные брюки, футболка и легкая курточка, волосы она скрутила на затылке в пучок, отчего выглядела еще моложе, чем обычно. Рассел, оглядев просторный холл с собачьими игрушками и мячами повсюду, подошел к псам, присел на корточки и протянул руку.