Не родись болтливой
Шрифт:
— Неудобно как-то, прямо смотрины у тебя получаются.
— Ну что ты, Татьяна, это мой брат троюродный, приличный человек, я его давно не видела, не знала, что он в разводе. И где, по-твоему, люди знакомятся? Не на улице же! А на работе у тебя, сама говорила, одни дебилы. А которые немного с мозгами, так все женатые.
— Это верно, но…
— Никаких но! Записывай адрес, мы живем на Петроградской.
В субботу Галка по моей просьбе вернулась с рынка пораньше и застала меня в раздумьях. Глядя на разложенную по всей комнате
— Это все не то!
Я не особенно доверяю ее вкусу, но вынуждена была с ней согласиться.
— Что делать, Галка? Вроде и шмоток у меня много, а надеть нечего, то есть есть чего, но хочется чего-то…
— Говорила я тебе, купи то платье, а то все у тебя черное да серое!
— Сейчас модно… — слабо протестовала я.
— Ладно, идем ко мне, посмотрим что-нибудь из новых шмоток.
— Да что у тебя там есть, все турецкое да польское!
Галка рылась в шкафу и бурчала оттуда что-то недовольно:
— Турецкое, говоришь? А это ты видела?
Она держала в руках пакет, одним движением вытащила его содержимое, это оказался костюм. Фасон был самый простой — прямая юбка и жакет, но все дело было в цвете. Цвет был голубой с сероватым отливом, цвет голубого льда, а еще там было немножко светло-лилового. Я обожаю такие, мне вообще идут цвета, в которых не меньше трех оттенков, серо-буро-малиновые, по выражению Галки.
Я посмотрела бирку: Made in Italy.
— Откуда он у тебя?
— Случайно. — Галка вздохнула. — Вообще-то я для себя брала, но… — Она с грустью оглядела свою фигуру.
Действительно, после Стасика ее здорово разнесло.
— Примерь, Татьяна, время дорого.
Я посмотрела на себя в зеркало — действительно, это был мой цвет. Сидел костюм не очень, но цвет… Галка была полна энергии:
— Вот тут переставим пуговицу, мне пиджак был в обтяжку, а тебе будет свободно, так даже лучше, а юбку заколешь вот так, двумя булавками. Надеюсь, ты не собираешься в первый же вечер перед ним раздеваться?
— Ты что, с ума сошла?
— Тогда все в порядке, никто ничего не заметит. Макияж надо бы поярче.
— Не надо, — твердо ответила я. — Этот как раз подходит.
— Пожалуй… Как к глазам идет, Танька! Да ты прямо красавица!
К этому костюму очень подошел комплект, доставшийся мне в наследство от бабушки. Кольцо и сережки, старинная работа, белое золото, бирюза, а вокруг маленькие алмазные сколочки. Само по себе все это было недорого, но понимающие люди оценивали работу, а для меня этот набор был просто бесценным как память о бабушке. Носила я его редко, уж очень стал хрупким, но сегодня такой случай… Перед выходом я слегка побрызгала за ушами из маленького пузырька «Мажи Нуар», который назло всем купила сама себе на прошлый день рождения, и отправилась в новом костюме начинать новую жизнь.
Квартира была на Петроградской в красивом старом доме. На двери красовалась медная табличка с совершенно стершейся надписью — прочитать
Дверь открылась, и передо мной появился такой красавец, что я обомлела: черный, лохматый, огромный. Нечеловеческой красоты. Конечно, нечеловеческой — ведь это был ньюфаундленд. Он смотрел на меня глазами, полными ленивой задумчивости, и взгляд его вопрошал: «Ну чего вы все от меня хотите? Ну ладно, я готов ради вас на все, но надеюсь на вашу порядочность».
— Здравствуй, — обратилась я к нему, — как тебя зовут? Ты сам открываешь дверь гостям?
— Цезарь. Он учится, но пока еще не умеет, — последовательно ответили мне из-за спины ньюфаундленда на оба моих вопроса.
Я всмотрелась в темноту за Цезарем. Там стоял малоинтересный мужчина лет под сорок, может, и меньше, худощавый, не слишком высокий, какой-то слегка потертый. В общем, не герой моего романа.
— Добрый вечер, — сказал «негерой», — вы, я думаю, та самая Татьяна, приятельница Валентины, которую она так ждет?
Я только открыла рот, чтобы спросить из вежливости, как его зовут, но вылетела Валентина и увела меня. Я не опоздала, гости еще не все собрались. Оказалось, что у Валентины ожидается много народа, я успокоилась — так даже лучше, а то сидели бы вдвоем и пялились друг на друга. Валентина вылетела в коридор, наскоро познакомила меня с мужем, симпатичный такой, но, по моим наблюдениям, здорово у нее под каблуком. Это неудивительно, Валентина — женщина с активной жизненной позицией, полная противоположность мне.
— Пойдем со мной. — Валентина потянула меня на кухню.
— Его еще нет, — зашептала она, — ты пока тут побудь, расслабься.
— Народа много у тебя будет?
— Да будут, так, ерунда.
— А кто это мне дверь открывал?
— Ах, этот. — Валентина скривилась. — Это мужа школьный приятель. Живет тут рядом, друг дома, так сказать. Вечно у нас торчит, на все праздники его приглашаем. Жена его бросила, вот мой теперь с ним и нянчится.
Я поняла, что не очень-то муж у нее под каблуком, раз сумел настоять на своем, ведь, судя по ее кривой улыбке, Валентина этого типа явно недолюбливает.
— Ты что такая бледная? Тебе надо взбодриться.
Валентина достала из шкафчика графинчик и две маленькие рюмочки.
— Вот, давай, за твою удачу!
Я выпила глоток тягучей липкой жидкости, очень крепкой, даже голова немного закружилась. Валентина вынимала из холодильника закуски.
— Тебе помочь?
— Да ладно, вот погляди в зеркало, наведи красоту.
Я отошла к окну, кухня была огромная, вся отделана по последнему «крику» и уставлена бытовой техникой, да все в этой квартире было огромным. И, судя по всему, старым оставался только звонок на входной двери, все остальное, кроме стен, было переделано по европейскому стандарту.