Не родись красивой...
Шрифт:
х х х
Марина обрадовалась, сейчас я тебя выведу на чистую воду. И выскочила в коридор. Уборщица стояла в позе гладиатора. Она держала в одной руке швабру, а другой вцепилась в рукав собеседницы. Та, прижавшись к стене, удрученно смотрела на противоположную стену и слушала Тамару Капитоновну со смиренно склоненной головой. Вероятно, женщина шла к Марине за какой-нибудь справкой, но Тамара Капитоновна преградила путь.
— Ой, совсем заработалась, — обратилась Марина к несчастной женщине. — Там, на пустыре, — она показала рукой, — возле трансформаторной будки какой-то молодой человек на машине ожидает Настю-вдовушку.
Женщина, уже потерявшая всякую надежду на освобождение от беспощадной уборщицы, с благодарностью закивала головой и, облегченно вздохнув, тут же спустилась по лестнице на первый этаж. Переведя дух, она заглянула в открытое окошечко кассы и передала Насте все слово в слово. От услышанного Настя вздрогнула и даже приподнялась со стула. «Это точно Кучерявый», — подумала она в первую же секунду. Ее настроение только что было прекрасным, она весь день находилась под впечатлением от предложения Эрудита, перебирала документы и восторженно мечтала о том, как они поженятся, а потом она родит ребеночка, похожего на своего любимого.
Сообщение женщины о Кучерявом не только прервало ее мечты. Оно повергло Настю в шок. Она замерла, уставившись в одну точку, и некоторое время оставалась без движения, а когда начала немного приходить в себя, ей так захотелось со всего маху швырнуть со стола все эти бумажки, чтобы никого больше не видеть и не слышать. Господи, думала она, как было бы хорошо, если бы все люди сейчас куда-нибудь пропали и никто больше не мешал мне жить. Как же быть? Вдруг узнает Эрудит, как ему объяснишь? Такое очень сложно объяснить. «Боже мой, если только он узнает, я погибла!» Необходимость быстро принять какое-то решение буквально разрывала ее на части. Все равно надо идти, либо этот идиот сам заявится сюда, а еще хуже — припрется домой. Какой же он идиот!
Наконец она встала и вышла на улицу; кругом не было ни души. Она отчетливо понимала, какой опасности подвергает себя, направляясь на встречу с Кучерявым, но что еще оставалось делать? Лишь бы никто не заметил. Не успело в ее голове это мелькнуть, как за спиной дверь раскрылась и на крыльце появилась Никитична. Господи, только этого еще не хватало! Никитична спустилась на одну ступеньку, окинула Настю острым, цепким взглядом и, прислушиваясь к порывам ветра, нахмуренно, спросила:
— Ты куда? — Настя повернулась и, одарив Никитичну пронизывающей улыбкой, напряженно промолчала. — Почему не отвечаешь? — возмутилась Никитична, шагнув еще на ступеньку ниже.
Словно опасаясь, что она поймает за рукав, Настя растерянно попятилась.
— А вам не все равно?
Никитична нахмурилась больше.
— Привыкли в рабочее время бегать! В магазин намылилась?
— А хоть бы и в магазин, не ваше дело, лучше за собой последите.
— Да нет, ошибаешься, милая, мое дело. Сегодня же напишу директору докладную, не первый раз нарушаешь производственную дисциплину. Или считаешь, тебе все дозволено? Хватит, больше молчать не буду!
К этому выводу Никитична пришла не сейчас, а утром, после их стычки. Но по лицу ее никто бы не предположил, чтобы она сильно желала растоптать, уничтожить Настю, — до того оно отражало сдержанность.
— Да разве вы промолчите? Вы же у нас вместо Цербера, —
взорвалась Настя. — Осталось еще на цепь посадить!
Никитичну
Сравнив это воплощение безукоризненной морали и нравственных устоев с Цербером, Настя смерила Никитичну ироничным взглядом.
— Вот так-то гораздо лучше!
И завернула по грязной тропинке за угол.
х х х
Стараясь не думать о спонтанной ссоре с Никитичной, она, осматривая пустырь, все же не могла успокоиться: и так голова кругом идет, а тут еще эта Баба Яга со своими угрозами… Настино сердце сжималось в предчувствии неминуемой беды. С тропинки, по которой она шла, пока ничего видно не было. Она сделала еще несколько шагов и на пустыре между трансформаторной будкой и сараем увидела грузовик, а возле него Кучерявого — это действительно был он. Навязался на мою голову! С ума сойти. Кучерявый стоял, расставив широко ноги и упершись рукой о кузов, на нем были прежние джинсы и роскошный пестрый свитер с глухим воротником. Узрев Настю, он выпрямился, заулыбался и двинулся ей навстречу. Настя, оглядываясь по сторонам, свернула к сараю, остановилась и сурово спросила:
— Зачем ты приехал?
Кучерявый так обрадовался, увидев Настю, что даже не понял ни вопроса, ни интонации, с которой она этот вопрос произнесла, или посчитал эту ее выходку просто шуткой, пальцами вцепился в ее плечи и воскликнул:
— Настя! Я уже и не верил, что мы снова встретимся! Моя любимая!
Он затряс ее и хотел обнять.
— Не прикасайся ко мне, — с надрывом в голосе крикнула девушка, отпихнула его обеими руками и отступила на шаг.
Кучерявый открыв от удивления рот, оскалился, задергался всем телом, запустил руку в свою шевелюру и, недоуменно вы-таращив глаза, не сразу произнес:
— Ты чего?
— Зачем ты приехал, я спрашиваю тебя! Как это тебе в голову взбрело? Уезжай немедленно и навсегда забудь обо мне. — Лицо Насти выражало одновременно и ненависть, и просьбу. — Я тебя видеть не могу, ты понимаешь это? Мне даже смотреть на тебя противно.
Она всячески пыталась внушить, что он ей не нужен, но Кучерявый никак не мог поверить в это. Он слушал, тупо смотрел и не понимал, в чем она его обвиняет, в это же время, стараясь вспомнить свои восторженные клятвы и возвышенную речь, которые приготовил заранее, сразу после получения записки. Вспомнив начало, он старательно улыбнулся, откинул голову и воскликнул:
— Милая Настя! Я тебя люблю, люблю безумно! Моя любовь вспыхнула внезапно, теперь я всегда думаю о тебе и никого кроме тебя не вижу.
— Хватит! Прекрати! — крикнула Настя и болезненно поморщилась. Ей не хотелось показывать своего состояния, но она все больше раздражалась и не знала, что нужно сделать еще, чтобы он уехал. Как можно убедить в чем-то человека, если он тебя совершенно не понимает! — Пойми, такое упрямство серьезно начинает наводить меня на мысли о проблеме с твоей головой, — произнесла она и посмотрела с презрением. — Может, у тебя и правда не все дома? Я же сказала тебе…