Не родись пугливой
Шрифт:
– Мне и в этом удобно, – проворчала Кира.
– А эти совершенно нелепые очки, – продолжала Надежда Николаевна. – Они же с простыми стеклами, я это сразу поняла. Для чего они вам? Я понимаю, хочется выглядеть посолиднее, но, Кирочка, думаю, что ваш маскарад уже без надобности.
– Никакой это не маскарад, стекла с минусом, – снова буркнула Кира и надвинула очки на нос.
– Ну хорошо, хорошо, пусть будет по-вашему, – засмеялась женщина. – Просто вы прислушайтесь к моим словам. Илья Борисович сразу оценил ваши способности и, поверьте мне на слово, остался очень доволен. Дать через неделю аванс новому сотруднику – это что-то нереальное. Через две недели вы летите с ним в Штаты, а потом – практически сразу же – в Лондон. Вы достаточно прочно сели на свой стул, поверьте моему опыту. Ваше дело сейчас – не подкачать. И еще, имейте в виду, Кирочка, что все без исключения, начиная с уборщицы и кончая электриком, пристально за вами наблюдают. Всем наверняка
– А вы давно работаете с Ильей Борисовичем? – спросила Кира, решив переменить тему.
– В этом году будет четырнадцать лет, – с улыбкой ответила женщина. – Я, можно сказать, старожил в «Холдинг-Грандес». Я была у Ганшина секретарем еще тогда, когда наша компания состояла всего из пяти сотрудников и двух комнат. Одна была кабинетом директора, Ильи Борисовича, а во второй ютились все остальные. Так что не сразу Москва строилась, Кирочка, ой как не сразу! Илья Борисович очень много сил, времени и средств вложил в создание своей компании. Это полностью его заслуга в том, что вы сейчас видите.
– А вам не обидно столько лет быть просто секретарем? – с интересом спросила Кира. – Если отбросить эти четырнадцать лет, вы пришли к нему совсем молоденькой девушкой. Разве вам не хотелось сделать карьеру?
– Ну, начнем с того, что не такой уж я молоденькой была, уже двадцать девять мне было, – засмеялась Надежда Николаевна. – А время было такое, что я рада была любой работе. Перестройка, безработица, дефицит буквально всего, начиная от колбасы и заканчивая стиральным порошком. Россию на кусочки разорвали, бандитам – полная свобода, рэкет воспринимался как само собой разумеющееся дело, заказные убийства никого не удивляли, страшно вспомнить, – тяжело вздохнула женщина. – Я тогда челночным бизнесом решила заняться, это было единственным средством, чтобы выжить, и в результате прогорела. Вложила деньги в товар, а рынок им уже насытился, и пришлось все продавать дешевле себестоимости. А деньги я на раскрутку в долг взяла. Что там вспоминать, влипла я, в общем, по самое некуда, думала, что квартиру придется продавать, чтобы расплатиться. Начала работу искать и устроилась секретарем к Илье Борисовичу. Он тогда совсем молодой был, двадцать четыре года всего. Вихрастый такой, задиристый, настырный. Всегда добивался того, чего хотел. Стала я у него работать, и однажды приходят туда мои кредиторы, начали мне угрожать. Ой, перепугалась я тогда до смерти! Где я такие деньги возьму? Сумма для меня была неподъемная: пять тысяч долларов. Илья Борисович услышал шум, выходит из своего кабинета и спрашивает: «В чем дело?» Ну, я хотела, конечно, чтобы он ничего не узнал. Ничего, говорю, это ко мне просто друзья зашли, дела у нас. Стою красная, как помидор, лопочу что-то, ничего не соображаю. Ну, думаю, сейчас узнает – уволит к чертовой матери. А он моим друзьям и говорит: «Зайдите-ка ко мне в кабинет, разговор есть». Те вошли, а через полчаса ушли и даже слова мне не сказали. Я была в недоумении, а спросить у шефа побоялась. Так ничего и не узнала, только кредиторы меня больше не беспокоили. Только лет через семь я случайно встретилась с одним из них и выяснила, что Илья Борисович, узнав, что я должна такую сумму, предложил им одно прибыльное дело в счет погашения долга. И представьте себе, Кирочка, они после этого дела так раскрутились, что сейчас имеют дома в Беверли-Хиллз! Я уж не говорю о машинах всяких, банковских счетах. Когда капитализм в нашей стране только зарождался, люди, выбравшие правильное направление, на ерунде целые состояния сделали. Деньги, можно сказать, на клумбах росли, только не ленись, работай. Кому-то повезло, а кому-то нет, как мне, например, в моем челночном бизнесе. Вот такая была история. Вы вот спросили, почему я осталась у Ильи Борисовича секретарем и не стала делать свою карьеру? Я вам могу ответить. Во-первых, я не просто секретарь, я – личный секретарь президента компании с соответствующей зарплатой, которая меня вполне устраивает. Во-вторых, я знаю этого человека уже достаточно давно, и он мне очень дорог. Как друг, конечно, не подумайте ничего такого, – засмеялась Надежда Николаевна. – У меня прекрасная семья, двое детей, муж, которых я обожаю. На моих глазах Илья Борисович из мальчика вырос в мужчину, умного и сильного. Он для меня, как младший брат, с которым очень много пережито и пройдено. Все, что с ним происходит, я принимаю близко к сердцу. Помните, я вам говорила, что он не такой страшный, как может показаться на первый взгляд? Так и есть на самом деле: он хороший человек, а его строгость, перерастающая порой в откровенную грубость, – это всего лишь защита.
– А от меня-то зачем защищаться, я что, такая страшная? – проворчала Кира. – Я сама его до смерти боюсь. Как увижу, аж колени подгибаются.
– Не переживайте, все образуется, вы привыкнете. Вот пройдет еще немного времени, он переболеет, и будет все нормально. Мужчине очень трудно пережить, когда поругана
– Попытаюсь, – вздохнула девушка. – Надежда Николаевна, а вы случайно не знаете, почему Илья Борисович ушел из медицины? – спросила она, почему-то вдруг вспомнив их разговор с шефом в ресторане.
– А вы откуда знаете про медицину? – удивилась женщина.
– Он мне сам сказал.
– Странно, – покачала секретарша головой. – Об этом мало кто знает.
– Я, наверное, снова проявляю слишком назойливое любопытство, извините меня, Надежда Николаевна, – нахмурилась Кира.
– Нет, нет, Кира, все нормально. Илья Борисович, на мой взгляд, мог стать замечательным врачом, потому что он никогда не делает что-то наполовину и отдается делу, которым занимается, целиком и полностью. После университета он поступил в ординатуру и попутно проходил практику в одной из столичных клиник. Перед Новым годом к нему приехала его мать, погостить. И вот однажды вечером у нее случился сердечный приступ. Пока приехала «Скорая помощь», женщина умерла. Вот после этого Илья Борисович и ушел из медицины, бросив все – и ординатуру, и перспективную работу, которую ему уже обещали.
– Но почему? – удивилась Кира.
– Дело в том, что в тот вечер он был дома – сердечный приступ у его матери произошел при нем. Когда Илья Борисович не смог помочь и она умерла, он посчитал, что после этого недостоин быть врачом. Сколько ему ни говорили, что он бы все равно ничего не смог сделать, сколько ни убеждали, что в смерти матери он не виноват, но он даже слушать никого не захотел и сделал по-своему. Молод тогда был, горяч, – грустно проговорила Надежда Николаевна. – Случись это сейчас, например, он бы, конечно, так не поступил, принял бы все по-другому. К сожалению, опыт и мудрость к нам приходят с годами, а в молодости мы совершаем столько ошибок.
– Вот, значит, как, – пробормотала Кира.
– Да, так все и было. Но, как говорится, нет худа без добра, – весело проговорила Надежда Николаевна. – Вон какую компанию построил, выстрадал и вырастил Илья Борисович! А если бы он остался врачом, то мы с вами, Кирочка, не сидели бы сейчас здесь и не болтали, – засмеялась она. – А на сотрудников не обращайте внимания, – дала совет женщина. – Посмотрят, посмотрят, а потом и успокоятся. И самое главное, что я хочу вам посоветовать, поменьше слушайте, если вам что-то говорить будут.
– Что именно? – нахмурилась Кира.
– Ну, злых языков много, – неопределенно ответила секретарша. – Здесь очень многие на место референта метили, только ничего не получилось. А вы прямо с улицы – и сразу на такую должность. В наше время так не бывает.
– А как бывает? – удивилась Кира.
– По-разному, девочка, – усмехнулась Надежда Николаевна. – По-разному, – вновь повторила она и встала с кресла: – Пойдемте, Кирочка, засиделись мы с вами. Там теперь наверняка телефон раскалился докрасна, а меня нет. Илья Борисович этого не любит.
– Да, да, обед уже пятнадцать минут как закончился, – бросив взгляд на часы, испуганно проговорила Кира. – А вдруг шеф уже приехал?
– Вообще-то не должен пока, но кто его знает! Пойдемте быстрее.
Секретарша и референт почти бегом вбежали в приемную и, поняв, что шефа еще нет, облегченно вздохнули, посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Глава 5
Две недели пролетели так быстро, что Кира даже не заметила их. Ее рабочие дни перед поездкой были очень напряженными, поэтому, когда она приезжала домой, сил хватало лишь на то, чтобы принять душ и дотащиться до кровати. Только ее голова касалась подушки, как девушка моментально проваливалась в глубокий сон. И вот наступил тот день, когда, открыв глаза, Кира поняла, что сегодня на работу торопиться не надо. Сегодня за ней придет машина, которая отвезет ее в аэропорт Шереметьево-2. А уже оттуда «Боинг» перенесет их вместе с шефом в Соединенные Штаты Америки, в город Нью-Йорк.
– Господи, как же я боюсь, – стоя посередине комнаты и растерянно глядя на разбросанные вещи, простонала Кира. – А вдруг я не справлюсь со своими обязанностями? Вдруг сделаю что-то не так и опозорюсь перед зарубежными партнерами?
Девушка повернула голову к стене и посмотрела на большой портрет своей бабки.
– Бабуленька, я знаю, что ты сейчас смотришь на меня оттуда, сверху. Очень тебя прошу: помоги мне, не дай мне опозорить нашу фамилию! – взмолилась она, сложив ладони лодочкой у груди. – Дай мне сил, чтобы я с достоинством смогла пройти это испытание. От этого зависит вся моя дальнейшая карьера. Да что там карьера? От этого зависит вся моя дальнейшая судьба, – с волнением говорила девушка, как будто разговаривала не с портретом, а с живым человеком. – Я так сильно боюсь, что все поджилочки трясутся. Я же справлюсь, бабуль? Как ты думаешь, я справлюсь? – спрашивала она у портрета, как будто тот и вправду мог дать ответы на ее вопросы.