Не родись пугливой

Хрусталева Ирина

Но сделать вид, что ничего не произошло, я тоже не могу. Промолчать про неизвестную даму, про юриста – интересно, как это будет называться с моей стороны? Моя хата с краю, ничего не знаю? Нет, я просто обязана предупредить шефа! Ну, в том смысле, что нужно рассказать обо всем. Что звонила какая-то женщина, предположительно – экс-супруга Ганшина, предложила большие деньги за то, чтобы я ушла из компании. Про юриста нужно обязательно рассказать, дыма без огня не бывает, и эта поговорка пришла ему на ум не просто так! Факс с подписями членов совета директоров отправили американским партнерам сразу же после

собрания, и буквально на следующий день президента «Холдинг-Грандес» пытаются убить. Почему? Да потому, что теперь он будет только мешать! Бр-р, вот страсти-мордасти, – передернулась девушка. – Сколько раз фильмы смотрела про разный криминал, но никогда не думала, что могу быть участницей таких же ужасов. Может, все-таки мне не лезть в это дело? Страшно же! И в то же время, если я ничего не скажу, что тогда будет? Как ни крути, а предупредить человека – это моя обязанность. Если потом, не дай бог, что-нибудь случится, а случится непременно, я тогда до конца жизни себе не прощу. Хоть и обижена я на него здорово, он так меня оскорбил своими подозрениями, но… Думаю, что сейчас не время сводить счеты, дело серьезное, даже слишком серьезное. Все, решено, как только разрешат навестить Илью Борисовича, сразу же еду в больницу, и рассказываю ему про свои подозрения, предположения и обо всем остальном, естественно, – пришла к соломонову решению Кира и только после этого, успокоившись, наконец-то уснула.

* * *

– Вы кто? – спросил Киру мальчик, как только та открыла глаза. Он стоял рядом с кроватью и пристально ее разглядывал.

– Я Кира, – сонно улыбнулась девушка, увидев перед собой серьезное лицо семилетнего ребенка, очень похожего на своего отца. На нее смотрели те же голубые глаза, что и у шефа, и даже точно такая же складочка на лбу уже наметилась, хоть и был это еще маленький мальчик. – А ты, как я понимаю, Кирилл? – в свою очередь спросила она.

– Да, я Кирилл Ганшин, – по-деловому ответил ребенок. – А где папа? – тут же задал он вопрос.

– Папа? – растерянно переспросила девушка. – Папа уехал в командировку, – соврала она.

– Такого не может быть, папа всегда меня предупреждает, если уезжает в командировку.

– Так получилось, что он не смог тебя предупредить.

– Не нужно меня обманывать, я уже не маленький, – нахмурил бровки Кирилл. – Для этого и существуют мобильные телефоны, чтобы можно было сообщить в любое время и из любого места. С папой что-то случилось?

– С чего ты взял? – удивившись проницательности ребенка, спросила Кира.

– Мой папа – богатый человек, поэтому он постоянно подвергается опасности, об этом и по телевизору часто говорят. То одного бизнесмена убили, то другого, – вполне серьезно проговорил мальчик. – А папа почему-то не хочет, чтобы у него была охрана.

– Мне кажется, Кирилл, что такие передачи тебе еще рано смотреть, – нравоучительно произнесла девушка. – Твои передачи – это мультики, сказки и что-то подобное.

– Мне это неинтересно, – ответил ребенок. – Я смотрю научно-познавательные передачи, иногда криминальную хронику и почти все политические программы.

– Иди ты, – удивилась Кира. – А в политических передачах что ты понимаешь?

– Все понимаю, – пожал Кирилл плечами. – Я же сказал, что уже не маленький.

Я будущий бизнесмен, поэтому должен быть в курсе политической и экономической жизни страны, в которой живу и собираюсь работать. Я – это ее будущее, – гордо провозгласил он.

– Вот так прямо и ты? – улыбнулась Кира, все больше и больше удивляясь серьезности и рассудительности ребенка.

– Я имею в виду не себя одного конкретно, а наше поколение.

– Поколение пепси, – снова улыбнулась Кира.

– Это слишком пошло звучит, – сморщил носик Кирилл. – Мы – поколение новых открывателей и преобразователей.

– Ты что, вундеркинд?

– Так говорят, но мне это сравнение тоже не очень нравится. Просто я умный ребенок, который опережает своих сверстников в развитии на несколько порядков.

– Ты в каком классе учишься?

– Уже в пятом.

– В семь лет?! – ахнула Кира.

– А что здесь удивительного, если в два года я уже читал самостоятельно? – пожал ребенок плечами. – А в пять лет знал уже два языка.

– А сейчас сколько? – спросила девушка, у которой глаза все больше и больше расширялись.

– Пока только четыре, – сморщил Кирилл носик. – Но думаю, что к десяти годам буду знать шесть или семь. Мне языки легко даются.

– Ничего себе, я к двадцати еле-еле два осилила, вот сейчас пробую еще один изучать, арабский, только у меня не очень получается с разговорной речью, – откровенно призналась Кира. – А ты прямо полиглот, да еще в таком возрасте!

– Да, я знаю, что я особенный, – махнул мальчик ручкой. – У меня, оказывается, оба полушария мозга полноценно задействованы, а это большая редкость, один случай на несколько десятков миллионов.

– Чудеса! – восхищенно выдохнула Кира. – Как здорово, что я с тобой познакомилась, впервые вижу вундеркинда вот так близко. Я про таких детей только в книжках читала.

– Да, про меня тоже в газетах писали, – совершенно спокойно проговорил Кирилл. – Папе даже пришлось мое обучение домой перенести, чтобы меня не очень доставали.

– А кто тебя достает?

– Да все смотрят, как на инопланетянина, и мне это порядком надоело. У нас, конечно, есть школа для особо одаренных детей, но мне там тоже не понравилось.

– Почему?

– А туда очень часто всякие комиссии приезжают, задают дурацкие вопросы, тестируют почти каждый день, – снова сморщил носик Кирилл. – И потом, она очень далеко, а программа особенная, и нужно было там практически жить. А я хочу дома жить, я и так папу редко вижу. Он хочет меня в Англию отправить учиться, но я пока думаю над этим вопросом, пока не решил, хочу я этого или нет, – по-деловому рассказывал он. – Нет, я, конечно, понимаю, что образование очень важно для любого нормального человека, но я пока еще не готов уехать.

Кира во все глаза смотрела на мальчика и не верила своим собственным ушам. Ей в самом деле еще ни разу в жизни не приходилось видеть столь необычного ребенка, и уж тем более слышать из уст почти малыша такую рассудительную речь.

– Вы уже больше не будете спать? – спросил ее Кирилл.

– Нет, больше не буду, я выспалась, да и на работу мне нужно собираться, – улыбнулась Кира.

– Тогда я выйду, а вы пока одевайтесь.

– А который час, ты не в курсе? – спросила девушка.