(Не)родной сын. Шанс на материнство
Шрифт:
– Не скажу, что знакомство приятное, – цедит он. – Вера, можно тебя на минутку?
Вздувшиеся ноздри и напряженные кулаки моего друга сигналят о том, что лучше сделать то, о чем он просит, пока тут к чертям всех не разнесло. Виктор понимает необходимость удалиться без лишних слов и намеков.
– Ладно, Верунь, вы поболтайте пока, а я пройдусь по офису, с коллективом познакомлюсь. Что у вас тут да как, – с бодрым настроением и широченной улыбкой голосит Виктор, чем еще больше раздражает Славу, и вальяжно выходит в коридор.
Я провожаю спину Зверева недоуменным взглядом, пребывая в
– Значит нашла себе нового мужа, да? – с издёвкой фыркает Слава. Чтобы занять шалящие руки он хватается на графин и небрежно льет воду стакан.
– Как видишь, – выдавливаю из себя.
– М, мило, – он кривляется. Опрокидывает в себя стакан, словно в нем не вода, а водка. Морщится от презрения ко мне. – Говорила, что любила Бориса, плакалась на похоронах…
– Бориса больше нет.
– И женского достоинства тоже нет, да, Вера?
– Прекрати.
– Быстро нашла хахаля и в компанию его привела на место Бориса.
– Зорин мне изменял. И то, что писали журналисты, то не слухи.
– А я уже не знаю, кому верить, Верочка. Вот у меня правда – перед глазами. Ты и этот Зверев.
– Моя личная жизнь – моё дело. Тебя она не касается. И уж тем более не смей осуждать, Слава. Не надо на меня так смотреть. Жизнь продолжается.
– Как же я ошибался… – он тянет безнадежно.
Я прикрываю глаза и слышу, как он добавляет:
– …В тебе.
– Мы ошибаемся каждый день. Увы, – сухо заключаю.
Стиснув зубы, я прохожу мимо Безрукова, не в силах продолжать разговор.
Выхожу в рабочую зону и оглядываюсь, цепляя ищущим взглядом серую рубашку, в которой заявился, как снег на голову, Виктор. У меня к нему миллион вопросов и мешок возмущения. Какого он пришел в офис без предупреждения, огласил нашу с ним тайну про брак и вообще откуда такое дерзкое поведение.
Я нахожу Виктора, распивающего кофе с разговорчивой секретаршей Олечкой. Прерываю их смех своим мрачным присутствием.
– Зыкина за работу. Виктор, пойдем прогуляемся, – строго смотрю и указываю на дверь. – Кофе можешь взять с собой.
– С вашего разрешения, Вер Сергеевна, – он звучно отпивает кофе… или может эликсир бессмертия, что ведет себя так фривольно и успевает язвить.
Сохраняя самообладание, я вывожу Зверева на улицу на летнюю террасу, где установлена пара столиков. Оставшись наедине от лишних глаз и ушей, я шикаю:
– Ты что здесь делаешь?
– Осматриваюсь пока, хочу вникнуть в дела компании и постепенно вклинится в процесс, – по деловому объясняет Зверев.
– Подожди. Ты планируешь работать в Архоне?
– Ну да. Ты против?
Я испускаю воздух вместо тысячи слов и закрываю ладонями лицо. Краем уха слышу усмешку и стук кружки о блюдце.
– Уверен, я мог бы принести пользу компании.
– Ты смыслишь хоть что-то в архитектуре? – ладони экспрессивно разрезают воздух. – Подсказка, это про «создавать, творить, организовывать».
– Ты жёстко меня не до оцениваешь, дорогая…
– Не стоит меня так называть.
– Я закончил архитектурный.
– Что?
– Аттестат
– Да. И две копии приложи, – злюсь я.
Он смеется, а я тру лоб и не припоминаю информации об его образовании в докладном конверте. Не внимательно читала или просто не пропустила?
– Неужели думаешь, что буду мешать?
– Я не знаю, что от тебя ожидать. Зачем сказал Славе, что ты мой муж, мы же договаривались!
– Мы договаривались оттягивать огласку до возможных пор, и судя по напору твоего коллеги или любовника, я не знаю… Время пришло. Тебе пришлось бы все объяснить.
– Слава – не любовник, он коллега и друг Бориса! – краснею от вопиюще наглом предположении.
– Пусть так. Мне все-равно. Главное, чтобы не лез в личную жизнь. Иначе по принципам любящего и ревнивого мужа я набью ему морду.
– Что, прости? Давай без драк, только этого не хватало.
– Поговори со своим другом. Пусть ведет себя сдержаннее и не треплет языком. Если он хочет и дальше работает в Архоне, то придется ему смириться с моим существованием, – лыбится Виктор и расслабленно облокачивается на плетенное кресло.
– Угу, – сдавленно мычу я. Кажется, не только Славе придется с этим смириться.
Глава 16
Клянусь, на днях я напишу письмо в Марвел с настойчивой просьбой нарисовать нового супергероя – работающую мать-декретницу. К слову, к этому выводу я пришла, когда осталась дома одна с Костей без няни и домработницы. Вика отпросилась у меня, Мариша – видимо, у Виктора, и обе в один день.
Сколько же суперспособностей приобретают женщины с рождением ребенка! Вместо двух рук появляются еще невидимые четыре, по-другому все успевать просто нереально. Ловкость, реакция, скорость улучшают в разы свои показатели. Памперс надеть, мой рекорд – 3 секунды. На ползунках нарабатываю еще технику. Спать одним глазом пробовали? Могу научить. Обостряются все органы чувств, особенно обоняние – почувствовать, что малыш наделал дела способна за пару километров. А понимать нечеловеческий язык или «новорожденный» и научится на нем говорить за пару дней, как будто всю жизнь на нем болтал? Еще у мамочек появляется функция сканирования плача: малыш описался, обкакался, хочет есть, колики или просто крик души? Надо вовремя сориентироваться и счет на секунды. А менять личину? Ха, умеем – практикуем. Из бизнес леди в клоуна с погремушкой? Легко! А потом в повариху, а потом в прачку, а после в клининг службу. И это все один человек, точнее супергерой, у которого заслуг перед человечеством не меньше чем у Бэтмена. Надо будет мир спасти, мамочка спасет, не сомневайтесь.
Но не надо забывать, что они все-таки живые существа и иногда им требуется отдых, чтобы подзарядиться, и своевременная помощь.
– Сейчас-сейчас, Костя, я домешаю смесь, она подстынет и будем кушать, – подкачиваю на одной руке ревущего карапуза.
После моей фразы мальчик пуще начинает реветь и никакие улюлюканья не помогают. Мы с ним пришли с прогулки, теперь он хочет есть, спать, возмущаться одновременно.
– Подожди-ка, – я принюхиваюсь и понимаю, что у меня комбо – Костя еще и покакал к случаю. – Так, спокойно…