(Не)рушимая связь
Шрифт:
Автобусная остановка находилась в тех минутах от дома Розмари. Квартал не самый престижный, но зато тихий. И не страшно возвращаться в сумерках. Розмари нравилась ее маленькая квартирка, и тихий цветущий садик возле дома и лавочка, на которой она любила покурить вечером. Об этой маленькой тайне никто не знал. Даже Летисия.
Вот и сейчас Розмари присела на влажную после короткого дождя лавку под раскидистой кроной дерева, достала из сумочки сигарету и с наслаждением закурила. Один единственный фонарь на тротуаре
Стояла блаженная тишина. Так необычно после шумного Манхеттена. Даже спустя почти два года Рози не смогла привыкнуть к новой обстановке.
Он появился из тени, словно молчаливый призрак.
На долю секунды Розмари испугалась. Но он сделал еще один шаг, и свет от фонаря упал на его лицо.
– А папа знает, что его отличница-дочурка курит? – насмешливо спросил тягучий бархатистый голос. Мужской, а не ломающийся подростковый.
– Что ты здесь делаешь, Эш? – стряхивая пепел в металлическую урну на резных ножках, спросила Розмари. Почему-то его появление не удивило ее. Шестым чувством она предвидела, что этот день настанет. Эштон не мог скрываться вечно.
Взгляд девушки медленно скользнул по высокой фигуре в черном. Сейчас он выглядел иначе, чем тогда в клубе. Простая кожаная куртка, джинсы и рюкзак за плечом, потертые кроссовки. Никаких обтягивающих штанов и футболок с открытыми руками, демонстрирующими накачанные мышцы. Волосы небрежно взлохмачены, одна непослушная прядь упала на лоб, скрывая выражение его глаз. Обыденный стиль не сделал его младше, даже наоборот. В ту первую встречу сексуальность этого парня казалась ей агрессивной и специально демонстрируемой, а сегодня естественной и еще более ощущаемой.
– Пришел проведать сестренку. Ты же не против поболтать? – он широко улыбнулся.
На смуглом лице сверкнули белоснежные зубы. Розмари отрицательно покачала головой. Мимо пронеслась машина, выхватив из темноты весь его силуэт. Девушку словно молнией пронзило. Вот то, что она искала. Та самая естественность, украденный у жизни кадр. Быстро высвободив из футляра фотокамеру, Розмари навела на парня объектив, прежде, чем он смог что-то понять и среагировать. Запустив серию снимков, она очень надеялась, что хотя бы на одном из них ей удастся увидеть то, что она хотела. Вспышки спугнули Эштона, и он инстинктивно отошел в тень.
– Это еще зачем? Для семейного альбома? – с издевкой спросил он.
Розмари обезоруживающе улыбнулась.
– Ты против?
– Я не в лучшем настроении. – сообщил Эш. – Убери фотоаппарат.
– Хорошо, трусишка. – Розмари послушно убрала камеру обратно в футляр. – Так что же тебя привело?
– Просто гуляю. – хмуро ответил Эштон.
Он подошел к лавке и сел рядом с девушкой.
– В одиннадцать вечера? А как же клуб? – спросила
– Он сегодня закрыт.
Рози взглянула на рюкзак, болтающийся за его спиной.
– Ты не всерьез тогда сказал, что живешь в клубе? – чтобы развеять появившиеся подозрения, полюбопытствовала Розмари.
Эштон достал из кармана куртки пачку сигарет и тоже закурил.
– Конечно, нет. Помнишь бармена? Сэма?
Она кивнула, разглядывая его четкий профиль. И почему отец так уверен, что Эштон – его сын? Он не делал никаких тестов на ДНК. Что, если, у Елены были и другие любовники в тоже время?
– Я живу у него. Но к Сэму сегодня пришла подружка, а я решил не мешать. – сообщил Эштон. – Вот и подумал, почему бы не навестить сестренку. Вдруг не спит?
– Тебе повезло. – хмыкнула Розмари. – А своего жилья у тебя нет?
Эш отрицательно качнул головой. Повернулся к ней и задорно улыбнулся. Словно есть повод для веселья…
– А зачем? Мне и так хорошо. Куда хочу – туда иду.
– Ну-ну. – ухмыльнулась Розмари. – Это называется иначе, Эш. А квартира матери? Она где – то жила?
– Брось, Мари. Какая разница. Я же не милостыню просить пришел. У меня есть время, и я решил провести его здесь. Вот и все.
– Почему Мари? – нахмурилась девушка.
– А почему нет?
– Так называет меня только мама. Мое второе имя Мария.
– Розмари Мария? – улыбка Эша стала шире. – Оригинально. Кто такой умник?
– На самом деле меня уже звали Розмари, когда родители оформили удочерение, а мама добавила еще одно имя. В честь бабушки. Папа с ней не очень ладил, и поэтому Марией меня называет только мама.
– Значит, я попал в точку. – повел плечами Эштон. – А ты почему домой не идешь?
– С тобой разговариваю.
– Логично.
– Ты мог бы снять собственное жилье. – не унималась Розмари.
Ей не давала покоя мысль, что сын Моргана Митчелла бездомный. Эштон снова посмотрел на нее, но уже без улыбки. На его лице читалась нерешительность, словно он сомневался, стоит ли ей доверять.
– Для тебя это так важно? – спросил Эш, пристально глядя ей в глаза.
– Что именно? – не поняла она.
– Иметь свой дом, родителей.
– А для тебя – нет?
– Я первый спросил.
– Конечно, Эштон. Что может быть важнее семьи?
Она была искренна. И он почувствовал, что с этой девушкой не стоит разыгрывать роли, скрывать истинные чувства.
– Ты права. – Эш затянулся сигаретой, задумчиво глядя на мерцающий огонек. – Мама умерла не так давно. Я просто не могу оставаться один. Вот и живу с Сэмом. И я раньше ночевал у него, когда мама уходила в загул.
– В загул? – уточнила Рози.
– Ну да. Сначала она встречала какого-нибудь парня, потом начинала пить с ним, а я какое-то время жил у Сэма. Потом она забирала меня. И все по новой.